Музыка моего сердца. Катя Саргаева
дом и наладили быт, началась всеобщая депрессия. Когда случается что-то очень плохое наш мозг часто переходит в режим самосохранения. Мы не чувствуем того, что должны бы чувствовать в данной ситуации. Мозг как бы дает нам время прийти в себя, а потом эмоции начинают накатывать, и человек начинает запоздало страдать. Мы все слишком много потеряли, мы потеряли все. То, что мы приобрели, никак не могло покрыть наших утрат. Мы перестали собираться вечерами, играть в карты и пить вино, теперь это было редко. Все ссылались на то, что теперь устают из-за хозяйства, не высыпаются. На самом деле каждый закрылся в себе и своем личном горе, каждому надо было это выстрадать и выплакать. Никите по ночам снились кошмары, и он прижимался ко мне в отчаянии, вероятно, ему снилась Юля. Однажды я спросила, но он отшутился. Оля с Димой ударились в беспробудный секс, как в наркотики. Финн уходил в лес и подолгу бывал там. Часто возвращался с подстреленным зайцем или дикой уткой, собирал грибы, какие-то коренья, ягоды. Потом, когда наступила зама, говорил, что любит гулять в одиночестве. А мне хотелось поговорить. Как психиатр я знала, что несказанное остается, сказанное освобождает. Но все вели себя так, как будто ничего не произошло, все живы, и слава богу. Все живы, но в каждом из нас огромное количество могил. Я начала вязать, это успокаивало. Навязала всем носков, свитеров, шарфов, и даже варежек. Никто и словом не обмолвился о том, что я занимаюсь бесполезным делом. Одежды и всяких аксессуаров осталось столько, что и за десять жизней не сносить. Потом я начала шить покрывала из меха. Я очень любила меха, шубы, однажды, приехав в меховой, магазин мне показалось, что я попала в меховой рай. Я могла брать любые шубы и не только, я могла брать все, что захочу. И я набрала. Раз уж такое количество зверей убили ради их меха, пусть это будет не напрасно. Я шила покрывала, декоративные наволочки, даже домашние чуни и унты. Потом делала разные статуэтки и поделки из сосновых шишек и пуговиц, страз и другого мелкого барахла. Вдобавок к этому, у всех, кроме Димы с Олей, уже был жуткий недотрах. В один прекрасный момент я сказала Никите с Андреем, что пора бы им спать у себя в комнатах. Лежа в постели с двумя голодными мужчинами, каких только фантазий у меня не было. Можно только догадываться о том, что было в их мыслях.
Однажды я проснулась, и поняла, что я хочу жить. Я как будто вдохнула свежего воздуха. Когда ты тонешь в своем горе, у тебя не возникает мысли о том, что так можно и утонуть. Только когда достигаешь дна, чувствуешь ил под своей спиной, и толщу воду над тобой, приходит осознание выбора. Ты либо выдыхаешь последний воздух из легких и отходишь в мир иной, либо отталкиваешься. Вероятно, в это утро я оттолкнулась от дна. Ты все еще в воде, и всплывать будешь еще долго, а момент, когда ты выйдешь на берег вообще далеко за горизонтом мыслей, но ты принял решение, это начало.
Я решила устроить дискотеку. В столовой уже бывшего административного здания было музыкальное оборудование, зеркальные шары, светомузыка и прочее. Мы перенесли все