Сейги. Ассимиляция. Степан Матросов
активное времяпрепровождение, но и даже общение. После событий, которые ему пришлось поднять из глубин своей памяти по напоминанию Арча, он был угрюм и неразговорчив. Складывалось впечатление, что их с напарником поменяли местами – ведь Ньют сейчас как раз-таки был не против пообщаться.
– Что это с ним? – кивнув на сидевшего на компьютерном кресле около письменного стола парня, Крон подошел к сидевшим на диване посреди комнаты Ньюту с Морри – четвертым членом их дружного комнатного соседства – и посмотрел на Ньюта.
Тот спокойно произнес:
– Арч напомнил о том случае. Ну, помнишь, когда на Дрейка напали трое трейтов, и мы еле спаслись?
Подробности их спасения малоэмоциональный юноша всегда предпочитал опускать. Дело было не только в том, что Крон с Морри уже слышали эту историю и из уст Сейгов, и из уст их наставника, – он сам не видел смысла в переживании эмоций, связанных с тем днем. Если для его напарника хвастовство своими победами было весьма обычным делом – а как еще заработать пару очков перед нравящейся девушкой или подняться в глазах друзей, которые искренне за тебя порадуются? – то Ньют всегда предпочитал говорить кратко и по делу. Его разговорчивость проявлялась лишь в деловых обсуждениях или на разборах полетов после тренировок. Возможно, дело было в их наставнике – в разговоре с Арчем он чувствовал некую свободу и отсутствие напряжения. Чувствовал, что узы ученика и учителя для него куда важнее дружеских. Правильное это чувство или нет, он не задумывался – просто констатировал факт для самого себя.
Понимающе кивнув, Крон сел рядом с ребятами, вытянув ноги. Хоть он и был младше обоих Сейгов (ему только исполнилось восемнадцать лет), он отлично понимал все перипетии и страдания, которые выпадали на их долю. Да, занятия в тренировочном центре, конечно, не могли сравниться с тем, что переживали настоящие поборники справедливости на настоящем поле битвы, но наличие понимающего сердца вполне это искупало. Именно поэтому Крон чаще всего был согласен именно с Ньютом, а не с Дрейком – несмотря на сходство характеров с последним, он располагал и возможностью хорошо соображать. Этим качеством в некоторых ситуациях гиперактивный Сейг похвастаться, увы, пока не мог, действуя по велению сердца, а не мозга.
– Я порой не понимаю Арча, – протянул он, из сидячего положения переходя в лежачее и продолжая держать своих собеседников в поле зрения. – Сидит в своем штабе. Командует нами. Разрабатывает какую-то тактику… а зачем? Почему все именно так, а не иначе? Почему он может бить нас в слабые места, а мы его нет? – Дрейк чуть дернулся в своем кресле, видимо, услышав эти попавшие точно в цель слова. Крон понизил голос: – Он же вообще никогда из этого своего штаба не выходит. Мы почти ничего о нем и не знаем. Когда его кто-нибудь последний раз вживую-то видел? Может, он вообще какой-нибудь интеллект искусственный, вроде