Недетское кино. Страсть. Виктория Вайс
было всё. Он работал, как оголтелый, без остановки, кончил подряд три или четыре раза, да и её так развезло, что всё вокруг стало мокрым, текло из Вики, как из ведра, такое было первый и последний раз в её жизни… В общем он счастливый убежал, а она принялась застирывать простыни и сушить вентилятором любимое мамино пуховое одеяло, которое промокло насквозь. Показалось, что всё получилось нормально. Мама пришла вечером с работы, поужинала и улеглась почитать. Вика вжалась в подушку, и вдруг услышала мамин голос:
– Викуля, а почему в моей комнате снова блядством воняет?
Неприятностью закончилась даже высокоморальная акция мамы, которая все-таки решила образовывать дочь и заметив её склонность к рисованию, записала Вику в художественную школу. Старания учителей не прошли даром, и где-то с седьмого класса она начала коллекционировать репродукции мастеров живописи прошлого. Если вы хоть немного что-то знаете об этом, то вспомните, что на большинстве картин, начиная с эпохи Возражения, было очень много обнажённой натуры. Основным источником коллекции был журнал «Огонёк». В каждом номере на развороте печаталась шикарная цветная вкладка. Вот их то Вика и извлекала из журналов. Настоящий клондайк она обнаружила в школьном гараже, куда сваливалась вся собранная макулатура. Коллекция пухла на глазах, пока увлечённую девочку не схватила за руку завуч. Она распотрошила папку с репродукциями, и увидев содержимое, покрылась красными пятнами, заорала, что выгонит Вику из школы за распространение порнографии… Это был какой-то позор. Впервые за всё время своего взросления Вика страстно увлеклась чем-то отвлечённым от постоянной тяги к сексу, ну почти отвлечённым, но и тут нашлась крамола.
Она стояла перед строем притихших школьников, а завуч, сотрясая смятой «Данаей» Рембрандта, истошно клеймила бесстыжую девицу, посмевшую лицезреть сей разврат. На следующий день в школу была вызвана мама. О чем они говорили в запертом кабинете Вика не знала, потому что её оставили в коридоре, но через пять минут завуч выбежала, снова покрытая пунцовыми пятнами, за ней медленно и с достоинством вышла мама, и отвесив дочери подзатыльник, увела её домой.
Может быть из-за того случая, который переполнил чашу девичьего терпения, а может быть из-за желания что-то поменять в жизни, Вика решила, что школы для неё достаточно, и кое как закончив восьмой класс, тайком от мамы и бабушки, подала документы в строительный техникум. И каково было её удивление, когда в первый день занятий кто-то, сидящий сзади, прикоснулся пальцами к её волосам, она резко повернулась, чтобы шлёпнуть его по руке, но замерла, узнав в нахале Валерку, того самого толстенького Валерку, влюблённого в неё одноклассника, которого она не замечала столько лет.
Самое страшное – это влюблённый стеснительный толстяк, который до этого был влюблён только в свою правую руку. Именно таким был Валерка. Боже, как он смотрел на Вику! Она чувствовала этот взгляд даже спиной. И это не было какой-то выстраданной временем