Миссия «Двойник». Александр Терентьев
в дюралевые бока хорошую очередь из пулеметов или парочку выстрелов из авиапушек. И последняя странность заключалась в том, пожалуй, что шел транспортник на запад.
…На откидных металлических скамейках вдоль ребристого дюралевого борта расположились всего четверо, хотя десантно-грузовой отсек «юнкерса» мог вместить гораздо большее число десантников. Сумрачная полутьма отсека освещалась лишь неяркой лампой над дверью, ведущей в кабину пилотов, и не позволяла рассмотреть четверку в комбинезонах десантников Ваффен СС с громоздкими «рюкзаками» парашютов за спиной. Кроме парашютов можно было увидеть умело притороченные немецкие автоматы МР-40 со складным прикладом, созданные конструкторами специально для десантников, ножи на брезентовых поясах, подсумки и прочую мелочь. На полу вместе с бойцами ждал будущего десантирования небольшой грузовой контейнер с боеприпасами, рацией и многим другим, необходимым в тылу врага. Среди «многого другого» были и запасные комплекты серого полевого обмундирования Ваффен СС, и даже фирменные поясные ремни, на пряжках которых вместо обычного вермахтовского «Gott mit uns»[1], красовался эсэсовский девиз: «Meine Ehrehesst Treue»[2]…
…Рев двигателей на секунду взлетел на более басовитую ноту, и «юнкерс» мягко ухнул в очередную воздушную яму, вызывая у десантников мерзкое чувство пустоты в животе.
– Тьфу, черт, елкину маму! – от души выругался один из парашютистов, поминая недобрым словом и самолет, и летчиков, и само небо с «дырками».
– Еще слово по-русски услышу – парашют отберу, а прыгать все равно заставлю! Усек?!
Провинившийся коротко кивнул, соглашаясь, но не выдержал, усмехнулся и прокричал, наклоняясь к уху строгого командира:
– Вряд ли немец нас услышит, даже если мы во всю глотку «За Родину, за Сталина» орать начнем…
В ответ командир поднес к лицу весельчака кулак, на что тот слегка поднял руки и молча кивнул. Бикбаев вновь окинул взглядом подчиненных, слегка выдавая вечное беспокойство хорошего командира – все ли в порядке, все ли на месте… В чем немцы все-таки знают толк, так это в настоящем порядке, когда «все, что должно, совершается именно так, как должно», с чувством, с толком, с расстановкой, без наших милых русскому сердцу разгильдяйства и спешки – «Ordnung muss sein!» Так, ну у Попа вроде все нормально, за этого парня можно быть спокойным – у самого черта хвост незаметно отрежет и штоф с горилкой сопрет!
Белогорцева… Была лучшей в разведшколе во всем, что касается связи. Наши радиоприемники, рации, немецкие «Телефункен» и «Блаупункт» – работает со всеми, можно сказать, с закрытыми глазами. На ключе рации – побыстрее дятла будет. И девушка красивая, и даже имя царское – Елизавета. Немного перебарщивает в «готовности отдать жизнь за Родину и в ненависти к врагу», но это не велика беда, это она по молодости да от избытка комсомольского воспитания, хотя для нас главное-то как раз не «отдать жизнь» – на это много ума не надо, а выполнить задачу и вернуться живыми – всем…
Титаренко
С нами бог.
Верность – моя честь.