«Козни врагов наших сокруши...»: Дневники. Архиепископ Никон (Рождественский)
Надеемся, почтенный о. протоиерей Восторгов сам сознается, что он не может указать всех условий, благоприятствующих развитию строгоподвижнической жизни в той или иной местности, а потому и его предварительные разведки могут иметь лишь относительное значение и подлежат пересмотру самих иноков, коим Бог благословит подвизаться в новых обителях.
Уже из сказаннаго видно, что раз возникла мысль о новых монастырях в Сибири, следовало бы подробное ея обсуждение поручить инокам как людям, более сведущим в этом деле. И очень жаль, что вопрос этот возник только теперь: всего естественнее было бы обсудить его на бывшем в прошлом году в Троицкой Сергиевой Лавре монашеском съезде. В общем собрании представителей русскаго монашества тогда было бы можно выслушать мнения по сему вопросу и старцев, носителей монашескаго духа и заветов отеческих.
Но, как видно будет дальше, не поздно сделать это и теперь.
Мы переживаем странное время. Иное лет десять назад показалось бы кошмаром, от котораго хочется проснуться поскорее. А ныне нельзя поручиться, что этот кошмар не окажется самою реальною действительностью. Вот почему, несмотря на постоянное газетное лганье, иногда с тревогою прислушиваешься к нему: а что если в этом лганье есть доля правды?.. Та к газеты говорят, что будто о. Восторгов, наметив пункты, где будут строиться новые монастыри, отправится по старым русским обителям набирать иноков по своему усмотрению… Ужели возможно это? Не говорю уже о том, как мог бы о. протоиерей распознать, кто пригоден, кто негоден для новых монастырей: ведь и в монастырях не все ангелы живут, хотя и носят ангельский образ. Есть люди, способные на всякий труд, хотя бы даже и умственный, но часто бывает, что вот именно эти-то люди и не пригодны для того, чтобы строить новые монастыри… Известно, что умственныя качества и житейския способности далеко не всегда сочетаваются с духовными качествами, столь необходимыми для жизни монашеской. Бывает и наоборот: духовно настроенный, опытный в духовной жизни инок является младенцем в житейском отношении. Такия сочетания свойств, какия мы видим в о. Иероне, настоятеле Новаго Афона, бывают чрезвычайно редки. И распознать таких иноков при их скромности и смирении постороннему человеку крайне трудно. Настоятели же обителей если и знают их, то берегут их, как зеницу ока, для своих обителей. Но, кроме сего, какой добрый инок признает себя пригодным и способным к великому подвигу, – а таким подвигом в глазах таковых иноков, без сомнения, и будет казаться устроение новых обителей. Инок, в силу самых обетов своих, не смеет и помыслить распоряжаться собою: он – чадо послушания и смирения. А слушаться он должен только Богом поставленной над ним власти. Власть же не обязана исполнять то, в духовной пользе чего она сомневается. Не станет же о. Восторгов предписывать епископам высылать намеченных им монахов в Сибирь за “послушание”. Не возьмет на себя такой миссии и сам Св. Синод. Ведь святыя обители не приказами, а молитвами и подвигом созидались…