Маннергейм и блокада. Запретная правда о финском маршале. Александр Клинге
учебник по тактике. Однако кабинетным генералом Зайончковский не был: в русско-японскую войну командовал сначала полком, а затем дивизией, награжден Золотым оружием «За храбрость». С 1914 по 1917 год непрерывно командовал фронтовыми соединениями – сначала дивизией, затем различными корпусами. Заслуг перед страной у Зайночковского было на порядок больше, чем у Маннергейма. Отправленный в отставку Временным правительством, он уже в 1918 году попросился на службу в Красную армию. С лета 1919-го по весну 1920 года был начальником штаба 13-й армии, которая вела тяжелые бои на Юге России. После Гражданской войны преподавал в Военной академии, написал историю Первой мировой войны, сохранившую свою актуальность до сих пор.
Возможно, кое-кто из читателей, симпатизирующих «белым», воскликнет: «Не могут быть патриотами России люди, которые пошли на службу к большевикам! Я не буду спорить с ними и охотно рассмотрю другие кандидатуры. Вот, например, Антон Иванович Деникин. Тоже фронтовой офицер, отличившийся в Первой мировой войне. Революцию он не принял и уже в конце 1917 года организовывал сопротивление молодой советской власти. В 1918 году возглавил Добровольческую армию, которая стала главной ударной силой „белых“. В 1919 году стал командующим Вооруженными силами Юга России. Осенью того же года подошел к Туле и, казалось, находился на расстоянии вытянутой руки от Москвы. Не идя ни на какие компромиссы, требовал сохранения единой и неделимой России (хотя объективно, конечно, его действия никак этому не способствовали). Отправившись в эмиграцию после серии военных поражений в 1920 году, продолжал пристально следить за происходившими в России событиями, надеясь, что придет удобный момент для свержения большевиков. Однако после нападения Гитлера на СССР однозначно и решительно поддержал Советскую державу. Позиция „вместе с Гитлером против Сталина“, которой придерживались некоторые белоэмигранты, была для него неприемлема. Он категорически отказывался сотрудничать с нацистами, несмотря на их неоднократные предложения, и призывал других эмигрантов следовать своему примеру. Деникина можно упрекать во многом, но не в отсутствии патриотизма.»
Здесь, конечно, можно возразить, что Деникин, в отличие от Маннергейма, был исконно русским человеком без привязки к какой-либо национальной окраине. Что ж, возьмем Петра Николаевича Врангеля, происходившего из не вполне русского семейства. Ветвистое родословное древо Врангелей уходило своими корнями в Швецию; можно сказать, что в начале ХХ века у «черного барона» были родственники на всех берегах Балтики. Тем не менее Петр Николаевич после Октябрьской революции не побежал ни в Швецию, ни в Германию. Как известно, он сражался в буквальном смысле до последнего – находившийся под его контролем Крым в 1920 году оставался единственным плацдармом «белых». Когда и этот плацдарм был ликвидирован, Врангель отправился в эмиграцию и создал там Русский общевоинский союз (РОВС), задачей которого было сохранить потенциал Белого движения. До самой своей смерти он продолжал сохранять тесную эмоциональную