Жизнь на грани. Антон Задорожный
больно задел струны ее души, а потом, наигравшись, оставил расстроенный инструмент в сторонке. Сравнение этой утонченной девушки с гитарой неуместно, впрочем, считать, что она ангел, Павел не видел смысла. Фигура? Что надо, все на своем месте. Она не то что хорошенькая, а просто-напросто – офигенная! Тьфу ты, она что, одноногая?!
«М-да уж, и это моя соседка. Еще и курит», – чуть было не чертыхнулся Павел, но промолчал.
Впрочем, как говорил Ганнибал Лектер[8], люди не всегда говорят то, что думают, и я где-то слышал, что эмоции, написанные на наших лицах, далеко не всегда удается скрыть. Так и на этот раз. Одноножка, как мысленно окрестил ее Паша, вмиг распознала на лице своего двуногого сожителя смесь удивления и отвращения – тот коктейль, пригубить который он явно был не готов.
Так, начало их знакомству и сожительству было положено не самое подходящее. Я вот, например, пытаясь представить, как бы это было, окажись я на месте Павла, так и вижу, как глаза соседки вновь наполняются грустной отрешенностью, теряя интерес к вошедшему, чтобы не было больно.
Простое слово «привет» Павел проговаривал сперва с улыбкой радости и восхищения, а затем уныния и разочарования:
– При-вет, – сказал он, обрушив на паркет ворох своих вещей.
– Привет. Меня зовут Кристина, – бросила она новому соседу и повернулась к монитору, чтобы ненароком не расплакаться.
– Меня Павел. Очень приятно.
– Я вижу, – холодно, почти безучастно ответила девушка и уткнулась в компьютер.
– И все? – спросил молодой человек, не понимая, что происходит и как ему быть дальше.
Кристина проигнорировала вопрос, и он, недовольно бормоча, начал раскладывать свои вещи туда, где находил для них место: два пакета с бельем в покосившийся, будто старое дерево, шкаф. Сумку с консервами, посудой и прочим – под столик (не тот, за которым сидела Кристина, а другой, поменьше). Минутой позже его кожаная косуха была брошена на стул, глядя на который можно было подумать, будто он ровесник этому дому; а вторая и последняя сумка были поставлены на шкаф.
– Вот как-то так. Надеюсь, не развалится, – сказал Паша нарочито непринужденно, стесняясь признаться себе, что чувствовал себя неловко перед Одноножкой.
«А ведь не прошло и десяти минут. Ох как же я удивлюсь, если мы продержимся вместе как соседи хотя бы пару месяцев», – думал он с улыбкой, как после кислого лимона.
– Чаю хотите? – Кристина закрыла крышку своего компа, оборвав нежный голос Ольги Пулатовой на середине песни.
– Эм-м, ну, если вы изволите. То есть да, я был бы рад.
– Сейчас организуем, – ответила она и, нажав на кнопочку дешевенького чайника (вроде тех, которые покупают студенты на распродажах в супермаркетах), в два прыжка оказалась на своем диване.
– Спасибо, – произнес Павел со сдержанной благодарностью в голосе. Он знал, что ему, мягко говоря, придется потратить некоторое время, чтобы привыкнуть к жизни с Одноножкой. Чтобы попытаться
Психиатр и маньяк-интеллектуал, герой книг писателя Томаса Харриса («Молчание ягнят» и других). Людоед, обладающий особым мировоззрением, Ганнибал Лектер в массовой культуре обрел славу известного злодея, не в последнюю очередь благодаря эталонному актерскому исполнению сложной роли Энтони Хопкинсом.