Дорогой чужого проклятия. Дарья Быкова
как адвокат в суде.
– Рассказывайте, – милостиво разрешил инквизитор номер два.
Я и рассказала. На этот раз всё по написанному. В конце концов, они наверняка получили одну из копий моего отчёта. Но бумаге, видимо, не поверили. Однако и рассказ их тоже не удовлетворил.
– Покажете? – всё с той же снисходительной интонацией произнёс всё тот же инквизитор, который номер два в моей системе координат.
Ещё раз ого! Они и сканирование памяти могут провести? Во что же я вляпалась, если ко мне прислали инквизиторов с такими обширными возможностями?
– Вы про сканирование памяти? – на всякий случай уточнила я. А то мало ли. Вдруг пантомиму хотят. Да, не смешно, я знаю. Это всё нервы, нервы.
Инквизитор кивнул.
– Если очень надо, то покажу, – энтузиазма я не испытывала: ну кому охота, чтобы в его воспоминаниях копались? Но отказать в сканировании памяти у меня не было повода. Можно, конечно, отказаться проходить его прямо сейчас – я вроде бы уже не подозреваемая всё-таки, но завтра-послезавтра придёт повестка, и на сканирование пойти всё равно придётся. А так – сэкономлю себе и ребятам время.
Моя искренняя готовность помочь просуществовала недолго – ровно до того момента как Инквизитор номер один активировал записывающий кристалл и лживо (это я потом поняла, что лживо, а тогда он мне уже почти нравился, гад) улыбаясь сказал:
– Итак, Ая Дорт, подтвердите своё согласие на изъятие воспоминаний инквизитором десятого ранга Деймом и инквизитором восьмого ранга Солейсом.
Я ждала, что он сейчас поправится. Или коллега его поправит. В конце концов, сканирование памяти – куда меньшее вмешательство, чем изъятие воспоминаний. При сканировании последствий для психического здоровья никаких. Если маг, выполняющий сканирование, ошибётся, то просто не увидит ничего. Ну, или увидит что-то не то – неприятно, но совершенно не смертельно. Если же напортачить при изъятии воспоминаний, то можно полностью разрушить личность. Фактически убить. И даже если сделать всё идеально, у человека, подвергшегося такой процедуре, останутся провалы в памяти. И головные боли. И высокая вероятность психических расстройств в будущем. В общем, разница была. И огромная. Но они молчали и выжидающе смотрели на меня.
Кажется, кто-то заигрался и зарвался – это я про инквизиторов. Я же едва не сделала глупость, уж очень возмутила меня попытка сыграть на том, что обычно люди не знают точных названий ментальных процедур. Но, всё же, удержалась – наживать врагов среди инквизиции не хотелось, поэтому решила прикинуться дурочкой. Хотя, что там прикидываться…
– А мы разве не о сканировании памяти говорили? – как можно наивнее поинтересовалась я, доверчиво заглядывая в глаза инквизитору Солейсу (это который номер один).
Инквизитор деактивировал кристалл и с раздражением на меня посмотрел.
– Да, Вы правы, Ая. Но процедура изъятия воспоминаний предоставит нам более полную картину, – почти успешно скрыв недовольство, сказал он. Угу, в этом-то я и не сомневалась, просто идиоткой