Дай! Дай! Дай!. Дарья Калинина
взглянула на женщину. Ну что? Уходить нам?
– Сядьте, – устало произнесла в ответ Наталья Владимировна. – Если уж вам так приспичило копаться в этом деле, то я расскажу, что знаю. Конечно, пользы от этого не будет, но… И я сразу же предупреждаю, что знаю про Бориса немного. Дело в том, что Борис – брат моего мужа. А я – вдова. Мой муж умер много лет назад. В память о нем я возила своего мальчика к его дяде, надеялась, что тот хотя бы отчасти заменит Никите отца. Все-таки родной дядя! Но Борис не испытывал к маленькому Никите никаких теплых чувств. Принимал нас вежливо, но прохладно. И откровенно давал нам понять, что не вполне понимает цели наших визитов.
– Он что, совсем чурбан был?
– Просто считал, что Никита – это не его забота. Старался как можно скорей сунуть мне денег на подарок Никитке и спровадить нас. Мне эти деньги казались грязными, словно я их выклянчиваю у него. Радости они мне не приносили. И мне с каждым разом все трудней становилось набирать номер Бориса и договариваться с ним о встрече.
– А как Никита реагировал на такое поведение дяди?
– Никита тогда был маленьким мальчиком. Вряд ли он что-либо понимал. Тогда Борис жил на набережной Невы, в огромной квартире с хрустальными люстрами, коврами и антикварной мебелью.
– А откуда у него взялась такая квартира?
– Борис унаследовал ее от своей жены.
– Жены? Он был женат? И жена умерла?
– Наверное. Иначе как бы Борис унаследовал после нее квартиру со всей обстановкой?
– А чем занимался Борис Аркадьевич в то время?
– Он имел степень искусствоведа. И сидел оценщиком в Гатчине.
– Где?
– В Гатчинском дворце.
– А что он оценивал?
– Поступающие экспонаты. Он выполнял работу эксперта. Только сдается мне…
И тут Наталья Владимирова замялась.
– О мертвых обычно плохо говорить не принято, – произнесла она, – но раз уж решается судьба моего мальчика, то я скажу. Мне кажется, что Борис был нечист на руку!
– Что?
– Да. Он должен был получать за свою работу в музее жалкие гроши. А между тем он ездил на машине, что в те времена было большой роскошью. И каждый день он обедал в лучших ресторанах города. Пусть тогда поход в ресторан и не стоил таких запредельных денег, как сейчас, но все равно позволить себе питаться исключительно в ресторанах могли немногие.
– Значит, Борис Аркадьевич был богат? И вы подозреваете его в грязных махинациях с произведениями искусства?
– Я не могу этого утверждать, – развела руками Наталья Владимировна. – Сам Борис всегда говорил, что проживает имущество своей покойной супруги. И сначала я ему верила, но потом… Потом я стала понимать, что антиквариата и ценных вещей в квартире Бориса с каждым нашим посещением меньше не становится. И даже наоборот, прибавляются все новые и новые экспонаты. И значит, вместо того чтобы продавать, он приобретает.
– А как вы вообще познакомились с Борисом?
– На похоронах. На похоронах моего дорогого