Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь. Татьяна Шарпарь
густой краснотой:
– Наталья Сергеевна, вы извините, пожалуйста, вырвалось невзначай.
– Полина, пошли, – Наталья взяла девочку за руку и повела ее к выходу, а воспитательница все шла за ними и говорила:
– Простите, простите…
– Да не переживайте вы так, Марина Анатольевна, у нас на самом деле неполная семья. До свидания, хороших праздников.
Настроение было если не испорчено, то требовало, скажем, психологической коррекции – большую шоколадку или пирожное, или, на крайний случай, пепси-колу или фанту. Это было их с Полиной ноу-хау – снимать стресс сладким. Она знала, что миллионы людей именно так и поступают в тяжелых ситуациях. И ее личный опыт подтверждал – это на самом деле действенный метод.
– Полинка-Малинка, мы едем в супермаркет, а потом будем кутить.
– Что мы будем делать? – Ну, праздновать. – Что праздновать?
– Завтра Первое мая, вот мы и будем его праздновать.
– Смешной праздник. – Почему смешной?
– Потому что мая, а не июня, или какие там месяцы еще бывают, или всегда, когда бывает первое надо праздновать?
– Ох, Полина, ты кого угодно запутаешь.
Магазин был любимый и проверенный. Много раз Наташа закупала тут такое количество еды, что можно было накормить ею небольшой симфонический оркестр. В дачном поселке магазинчик был так себе, да и цены там кусались. Почти до верха загрузив тележку, Наталья пошла было к кассе, но тут выяснилось, что Полина, все время вертевшаяся около нее, куда-то исчезла. Наталья не испугалась. Девочку в магазине все знали, охрана ни за что бы ее не выпустила без мамы, тем более, охранник на выходе знал Наталью в лицо и много раз помогал грузить тяжелые сумки в багажник. Наверное, она подошла к своей любимой витрине с игрушками. Обычно в супермаркете никогда игрушки не покупались, но посмотреть было очень интересно.
– Полина, ты где? Полина!
Около игрушек девочки не было. Не было ее и в кондитерском отделе.
Да где же она?
Иван вошел в знаменитый Смоленский гастроном. Он помнил его другим – с прилавками, кассами, перед которыми закручивалась причудливыми спиралями длиннющие очереди, с постоянно толкущимися перед витринами людьми. Здесь часто «давали дефицит», было много приезжих, и Иван этот гастроном не любил. Он в детстве чаще ходил в другой магазинчик – за углом. Там было тихо, даже сонно, почти никогда не было народу, и продавщица (ее все так и называли – «продавщица») Анна Петровна с удовольствием отпускала Ивану нехитрую снедь, за которой его обычно посылали родители: молоко, мягкие, только что испеченные, булки, голландский сыр (порезать или кусочком?), сочную докторскую колбасу (опять же порезать или кусочком). Сейчас того магазинчика не было. На его месте было какое-то кафе в стиле ретро. Иван в один из приездов заходил туда из любопытства, но, оглядевшись, ушел. Не понравилось.
Горы продуктов высились на стеллажах, лежали в корзинках, красовались в витринах. Покупателей было немного – дорого. Иван огляделся. В Берлине его любимый магазин выглядел менее богато,