Николай II. Святой или кровавый?. Александр Колпакиди
его головы растеклось красное сияние.
Толпа закружила нас и понесла на Невский… Я попал на Певческий мост, он был совершенно забит массой людей, бежавших по левой набережной Мойки, в направлении к Марсову полю, откуда встречу густо лилась другая толпа. С Дворцовой площади по мосту стреляли, а по набережной гнал людей отряд драгун. Когда он втиснулся на мост, безоружные люди со свистом и ревом стиснули его, и один за другим всадники, сорванные с лошадей, исчезли в черном месиве. У дома, где умер Пушкин, маленькая барышня пыталась приклеить отрубленный кусок своей щеки, он висел на полоске кожи, из щеки обильно лилась кровь, барышня, всхлипывая, шевелила красными пальцами и спрашивала бегущих мимо ее:
– Нет ли у вас чистого платка?
Чернобородый рабочий, по-видимому, металлист, темными руками приподнял ее, как ребенка, и понес, а кто-то сзади меня крикнул:
– Неси в Петропавловскую больницу, всего ближе…
…Дома медленно ходил по комнате Савва, сунув руки в карманы, серый, похудевший, глаза у него провалились в темные ямы глазниц, круглое лицо татарина странно обострилось.
– Царь – болван, – грубо и брюзгливо говорил он. – Он позабыл, что люди, которых с его согласия расстреливали сегодня, полтора года тому назад стояли на коленях пред его дворцом и пели „Боже, царя храни…“
– Не те люди…
Он упрямо тряхнул головой:
– Те же самые русские люди. Стоило ему сегодня выйти на балкон и сказать толпе несколько ласковых слов, дать ей два, три обещания, – исполнить их не обязательно, – и эти люди снова пропели бы ему „Боже, царя храни“. <…>
Он сел рядом со мною и, похлопывая себя по колену ладонью, сказал:
– Революция обеспечена! Года пропаганды не дали бы того, что достигнуто в один день…»61.
То же самое накануне Кровавого воскресенья говорил Гапон: «Пойдем к царю, и уж если царь не выслушает – то нет у нас больше царя, и мы тогда крикнем: „Долой царя!..“».
В общем, очередной дядя в очередной раз очень крупно подвел монарха. Защитники Николая стараются обелить царя, доказывая, что он «не знал», что его чуть ли не обманом вывезли в Царское Село, уговорили, убедили, напугали… И сами не видят нынешние монархисты, кем изображают своего обожаемого императора. Что это за «хозяин земли русской», который не знает, что творится в его собственной столице и боится рискнуть, выйдя к народу на балкон дворца?
Вечером 9 января Николай записал в своем дневнике: «Тяжелый день. В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных частях города; было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело! Мама приехала к нам из города прямо к обедне. Завтракали со всеми. Гулял с Мишей. Мама осталась у нас на ночь»62.
Такова его интерпретация событий. Рабочие были убиты за то, что посмели пойти к Зимнему дворцу. Пустому.
Для сравнения: тезка последнего русского императора,