.
что США, гневно обвинявшие СССР в тоталитаризме и тирании, сами никогда не брезговали сотрудничеством с откровенными диктаторскими режимами и даже всемерно способствовали их появлению на свет. Но, конечно, это великодушное прощение давалось только при условии, что эти диктатуры немедленно попадали под полный политический и экономический контроль самой демократической страны мира. Очевидно, что такая иррациональность никак не вяжется с исключительно рациональным духом либерализма, поэтому в нашей работе будет нелишним взглянуть на эту проблему внимательней.
На том же XXII съезде КПСС был принят «Моральный кодекс строителя коммунизма», в котором среди дежурных клятв в верности делу коммунизма, в основном, провозглашались нравственные ценности традиционного общества, а именно: добросовестный труд на всеобщее благо; товарищеская взаимопомощь – один за всех и все за одного; не конкуренция, а сотрудничество – человек человеку друг, товарищ и брат. Греховным несправедливости, нечестности, карьеризму и стяжательству объявлялась война, а «честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни, взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей» провозглашались несомненными добродетелями. К этому добавлялась дружба и братская солидарность со всеми народами мира. Фактически хрущевская оттепель означала не только конец эпохи сталинизма (очень символичен в этом смысле вынос тела Сталина из мавзолея) и диктатуры пролетариата, но, прежде всего, согласно марксизму, конец неизбежного, кровавого этапа построения «светлого коммунистического завтра» – беспощадного уничтожения класса эксплуататоров. Решения XXII съезда КПСС ознаменовали собой переход советского общества на качественно новый уровень – к сотрудничеству всех слоев населения в продолжавшемся строительстве государства всенародного счастья. И эта мирная трансформация СССР реально подтвердилась практикой – СССР образца 1937 года нельзя ставить на одну доску с СССР образца 1967 года, и тем более 1977 года. Это были совершенно разные государства, хотя и носившие одно и то же название и занимавшие почти ту же самую территорию. Несмотря на то, что осуществленный в СССР переход в новое качество являлся главным программным пунктом почти всех коммунистических учений, для Запада эти декларации СССР прозвучали как гром среди ясного неба. Они означали, что отныне, на деле, СССР решительно отказывается, во всяком случае, в своей внутренней политике, от социал-дарвинистской компоненты марксистского учения – борьбы классов, и твердо встает обеими ногами на позиции традиционного общества, но, разумеется, не монархического, а скорее патриархального, общинного, существовавшего еще в доисторическую эпоху. Сам же Запад, и особенно США от положений социал-дарвинизма – основы основ капиталистической конкурентной борьбы – отказываться не собирались. Совершенно очевидно, что коллективистские, высоконравственные заповеди «Морального