Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа. Виктор Белов
строгая духовная основа протестантизма существовала недолго. На всем пространстве Западной Европы и
Северной Америки она была вскоре смята бурным дальнейшим развитием идей либерализма в эпоху Просвещения и сопутствующей ему решительной победой капиталистических отношений в экономике этих стран, сохранившись в неизменном виде только в отдельных сектах пуритан и баптистов.
«Капиталистическое хозяйство не нуждается более в санкции того или иного религиозного учения и видит в любом влиянии церкви на хозяйственную жизнь (в той мере, в какой оно вообще ощутимо) такую же помеху, как регламентирование экономики со стороны государства. «Мировоззрение» теперь, как правило, определяется интересами торговой или социальной политики. Тот, кто не приспособился к условиям, от которых зависит успех в капиталистическом обществе, терпит крушение или не продвигается по социальной лестнице. Однако все это – явления той эпохи, когда капитализм, одержав победу, отбрасывает ненужную ему больше опору».
Творцам нового, «капиталистического» взгляда на мир, начиная от Френсиса Бекона, с его знаменитым афоризмом «знание – сила» и кончая Вольтером и Руссо, удалось, наряду с подробной разработкой таких либеральных понятий, как неприкосновенность личности и собственности, «общественный договор», «народный суверенитет», обосновать и утвердить в обществе основополагающую идею либерализма, согласно которой только рациональное знание имеет право на существование. Все другие формы знания – традиционное, религиозное, обычный житейский здравый смысл – беспощадно ими высмеивались и отвергались. Это новое установление явилось революционным призывом для радикального изменения основ существовавшего до сих пор человеческого общества и сыграло важнейшую роль в дальнейшем развитии европейской цивилизации. Рационализм науки был непримиримо противопоставлен просветителями иррационализму церкви и провозглашен ими как единственный достоверный источник знания, на основе которого и должно было строиться новое справедливое и гуманное общество.
«Первое – никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью, т. е. тщательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод к сомнению. <…>
Те длинные цепи выводов, сплошь простых и легких, которыми геометры обычно пользуются, чтобы дойти до своих наиболее трудных доказательств, дали мне возможность представить себе, что и все вещи, которые могут стать для людей предметом знания, находятся между собой в такой же последовательности. Таким образом, если воздерживаться от того, чтобы принимать за истинное что-либо, что таковым не является, и всегда соблюдать порядок, в каком следует выводить одно из другого, то не может существовать истин ни столь отдаленных, чтобы они были недостижимы, ни столь