Книга осенних голосов. Антология
что есть сейчас:
Крикливый подросток Глеб в гнойничковой сыпи
И Васька, который метит когтями в глаз.
Столичная осень… Двор заболел простудой.
По небу текут пивные барашки стай.
Но Жучка глядит на солнце – и видит Будду,
И Будда ей обещает собачий рай.
В такие минуты жить веселей и жутче,
Как будто успел, как будто попал в струю…
И кажется ей, паршивой дворняге Жучке,
Что стала она принцессой в чужом раю.
Зимой обрастает осень. Вторые сутки
Гулять не выходит юный соседский шпиц.
На встречном пути не Будды стоят, а будки,
И лица теряют лики в потоке лиц.
На Жучке линяют шрамы ее проплешин.
Тем временем Будда космос ведет к весне…
Кот Васька за хвост садистами был повешен,
А Глеб в девятнадцать с лишним погиб в Чечне.
Вождя заказали
Меня заказали.
Толпа напряглась, с трудом подавляя ропот.
Какая-то баба сзади чихнула сладко.
И вдруг по рядам пронесся пугливый шепот:
«Смотрите! Смотрите!
Вождь не попал в десятку!»
О нем говорили: вместо зрачков – алмазы.
Он мифом прослыл от Африки до Алтая…
Сенсация века: лучший стрелок промазал
И больше не годен быть заводилой стаи.
Как лидера крайних левых перед хоккеем,
Как дряхлого принца где-нибудь на Самоа,
Вождя заказали собственные лакеи…
Позвольте им cмыться, let those people go!
Им стригли «под бобик» совесть в совковых дурках.
Из них вычищали вечность банальной хлоркой.
Вождя похоронят в урне из бронзы урки.
За гимн о вожде получат писцы пятерки.
И, день ото дня в своей суете смелея,
Они себя постепенно сочтут вождями;
Отпразднуют «вечер памяти» к юбилею,
С которым и рядом в поле не сядет память.
В душе у вождя – не дактили, не хореи:
В душе у вождя – Чернобыль и Хиросима.
Вождя заказали… Хоть бы уже скорее!
Водить этой жизнью стало – невыносимо:
Храня непорочность Мышкина в «Идиоте»,
Лелея коварство опытного индейца, —
Быть первым, быть вечно первым, на самом взлете,
Когда от падений некуда больше деться!
А может быть, все – мираж, и вождя надули?
Как пьяницу, что шатается на вокзале
И, путая синяки со следами пули,
Истошно вопит: «Они меня заказали!»?
Вождю отвечают: «Надо бы попуститься.
Запомни, не ты один на планете гений».
Но в облаке над ЧАЭС пролетают птицы,
Поэзией облученные, как рентгеном;
И цель на табло мигает в вокзальном зале:
Пора выбывать из шумных житейских скачек.
Такие дела… Вождя уже заказали…
И вождь этот – я.
Но главное: я – заказчик.
Пасха
Вчера я был убит. Сегодня я
Очнулся