Централ. Ленин жил, жив и будет жить. Жорж Могилов
и сестер у меня нет и после смерти родителей переехал к тетке в область.
Уже в восьмом классе я стал сиротой, но у тетки долго не задержался, поступил в мореходное училище. Полное гособеспечение и казарменный быт меня устраивал вполне, поят, кормят и одевают, что еще надо, только учись. Армию отслужил в морской пехоте на Дальнем Востоке, разведрота вбила мне в голову как родину любить, ведь я никого не боялся и моя безбашенность была неподконтрольной а в армии это заметно, вот и постарались младшие командиры перевоспитать через вбивание во все части тела, ох и дубасили меня, но я не жалею, поумнел и остепенился.
После армии поступил в Говударственную Морскую Академию а по окончанию ходил в загранку на торговом судне, только в начале 90-х долго простаивали без работы и зарплату стали зажимать а тут Чеченская войнушка началась, вот и решил я повоевать по контракту, взяли в спецуру (специальное подразделение). В первую чеченскую много друзей потерял, но и много друзей приобрел, отчаянные, смелые ребята после войны уволились от разачарования в нашу доблесную армию, вот тут я и решил спецов без дела не оставлять. Организовал охранное агенство, дела шли в гору и костяк образовался, клиентами были в основном генералитет и чиновники, которые нанимали моих ребят телозранителями, с братвой не схлестывались а вот с ментами и силовиками были терки (разборки), так пришлось переквалифицироваться в бандосов (бандитов), наказывали обожравшихся генералов, чиновников отжимали добро и бизнес нажитый на крови наших товарищей.
– Кто же ты, Георгий, он же Жора, он же Гога, он же Гоша, он же Георгий Ивановичь, помнишь фильм «Москва слезам не верит». Ленин сделал паузу, видимо воспоминания о прошлом терзали его душу.
– Да помню, даже дочку Александрой назвал, как в песне про Садовое кольцо в конце фильма. Хорошее и доброе кино, заключил Могила на грусной ноте, вспомнив повзрослевшую дочь с которой последние пару лет только по скайпу общались. Ленин хлопнул его по плечу.
– Не грусти браток, сколько твоей дочке лет, спросил Ленин.
– Семнадцать в апреле исполниться, соскучился я за ней, любимая папина доця, когда маленькой была я ложился отдыхать а она залезет на подушку и начинала мне выщипывать редкие седые волосы на голове, акуратно выбирала седой волос и дергала, так я и засыпал, счастливый и без седых волос. Могила растроился немного и от горечи внутри сжал так зубы, что скулы свело. Ленин тем временем уже начал игру.
– Если не в падлу, можешь рассказывать все о себе, я умею слушать, может полегчает идет, спросил Ленин. Могила подумав согласился.
– Ладно дружище, только слово, все на чистоту и протянул свою руку. Ленин пожал руку Могиле и пообещал что все сказанное им будет от души и по честному. Так и начались откровенные расказы друг другу двух во многом схожих судеб, которых судьба свела в таком не подходящем для дружбы месте, в тюрьме, но судьбе не прикажешь