Солдат и Царь. Два тома в одной книге. Елена Крюкова

      «Мы отнимаем оружие. А сами-то стоим с оружьем. Против кого? Против – своих же? Русских людей? Против своей же, родной родовы – вот так же встанем?»

      Далеко стреляли.

      «Сейчас и этим упрямцам не жить. Но они же русские! Русские!»

      – Они же… русские… наши…

      Великан, тот, что поднял восстание в окопе, передернул затвор винтовки и волком зыркнул на Лямина.

      – Наши?! Они враги наши! Они хотят, чтобы мы – тут сдохли, на войне!

      – Что мелешь… как это – сдать оружие без боя…

      Беловолосый долговязый офицер внезапно выпрямился, стал похож на сухую осиновую жердь, и не своим, а каким-то подземным, утробным голосом крикнул, обернувшись к солдатам, его обступившим:

      – Огонь!

      Солдаты выстрелили.

      Свои солдаты – в своих же солдат.

      Русские – в русских.

      Раненые и убитые упали на землю. Хрипели. Царапали землю ногтями. Восставших было больше, чем верных. Ощетинился частокол штыков, сухо и зло затрещали выстрелы. Трещали до тех пор, пока все они, верные царю и отечеству, не полегли в грязь – и больше не шевелились.

      – Ну что? Все патроны израсходовали, голуби?!

      Солдаты стояли и глядели на дело рук своих.

      И тут Лямин, сам от себя этого не ожидая, задиристо и жестко крикнул:

      – Ребята! Айда все на Петроград!

      Глотки обрадованно, счастливо подхватили безумный Мишкин крик.

      – Да! Да! На Петроград!

      – На вокзал, айдате на вокзал! Да любой поезд возьмем! Прикажем повернуть стрелку!

      – На Питер! На Питер!

      – Пять минут на сборы!

      – А этих куда?!

      – Русские люди ведь… христиане… похоронить бы…

      – Хоронить врагов народа хочешь?! Не выйдет! Я лучше – тебя щас застрелю!

      – Брось! Брось! Шучу!

      – Шутки в сторону!

      – Готовься шибчей, ребята, иначе в Питере все без нас произойдет!

      – А может, уже произошло!

      – Тем лучше! Поддержим революцию!

      – Собирай котомки!

      – Чо на этих подлецов зыришь?! Жалость взяла?! Враги они наши, говорят тебе!

      – Правильно мы их ухряпали! Неча жалеть! Не баба!

      – Они нас тут всех готовы были положить! В полях чужих… на чужой земле…

      Лямин бодро, злым и широким шагом пошлепал вместе со всеми прочь от места, где свои убили своих; и, пройдя немного шагов, воровато оглянулся. Седой долговязый офицер лежал навзничь, лицом вверх, пули пробили ему грудь и шею, и Лямин видел, как купается, плавает в крови убитого вынырнувший из-под сорочки крохотный, как воробьиная лапка, зелено-медный нательный крест.