Пятый всадник. Александр Харыбин
на два десятка лет старше ее.
Горели окна на кухне и в одной из комнат. Значит, кто-то дома есть. Начал молиться про себя, чтобы там был только один отец.
Поднялся на нужный этаж, встал перед новой железной дверью, которой раньше не было, вздохнул и нажал на звонок.
Отец открыл дверь в домашнем халате. Вид у него был несколько растерянный.
– О! Привет! Чего это ты без предупреждения?
– Да так получилось, телефон посеял.
Он продолжал стоять в проеме двери, загораживая собой проход. Повисла пауза. Наконец, видимо, до него дошла неловкость ситуации, и он отступил, открыв дверь пошире. Я зашел в квартиру.
– Коля! Кто там? – раздался женский голос из большой комнаты.
Тьфу ты, черт. Я-то надеялся, что ее дома нет. Ну, теперь уже все – поздняк метаться.
– Это Олег, мой сын, Нинуся.
Ну, надо же – «Нинуся». Быстро же он освоился после смерти мамы. Пока я раздевался, отец несколько раз порывался что-то спросить, да все никак не решался. Правильно, всему свое время. Обстоятельный рассказ требует соответствующего антуража. Наконец, снял куртку и ботинки. Безуспешно порыскал глазами в поисках тапок. Значит, придется идти босиком.
– Пап, у меня тут кое-что произошло. Очень серьезные вещи. Мы можем об этом поговорить наедине, безо всяких ненужных свидетелей?
Из дверей в большую комнату показалась женская фигура, на ходу завязывающая пояс халата. Так вот ты какая – охотница на квартиры вдовцов. Моему взору предстала среднего роста женщина лет сорока-сорока пяти, слегка полноватая. Лицо довольно симпатичное. Разумеется, в этом лице я тут же обнаружил хищные черты. Отец открыл было рот, но лишь бросив взгляд на нее, проглотил фразу.
– У меня от Нины Васильевны секретов нет. Так что, если хочешь что сказать – говори при ней.
Господи! Какие же методы дрессировки применяет эта хищница? Я всегда помнил отца как человека властного и не терпящего возражений, из-за чего у нас с ним частенько происходили конфликты. Но сейчас его просто не узнавал. В любой роли мог бы его представить, но никак не в роли подкаблучника. Что теперь – разворачиваться и уходить? Или, может, соврать что-нибудь? Насчет последнего у меня всегда были проблемы. Физиономия меня сразу выдавала. Наверное, лучше рискнуть и рассказать правду. Пришлось кивнуть головой и проследовать на кухню.
Рассказ получился долгим и на удивление связным. По ходу повествования никто меня не перебивал. Остановился на моменте, когда достал из машины деньги с правами и техталоном. Слушатели мои молчали. Наконец, отец произнес:
– Да… я всегда считал, что ты глуп. Но не думал, что до такой степени. Ты, оказывается, просто идиот. Всю жизнь у тебя какие-то проблемы. Вот у меня никогда не было никаких проблем, потому что я работаю головой, а ты – уж не знаю – чем, – отец распалялся все больше и больше.
Я испугался, что сейчас начнется истерика.
Похоже, он решил, что я собираюсь впутать