Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая. Алиса Гаал
другим: осознанным, всепоглощающим, он подступал к ней медленно, и она начинала узнавать его шаги. Вера и страх становились хорошими знакомыми. Рядом со страхом нередко появлялся его верный спутник – ужас, и вместе эта парочка способна была парализовать в считаные минуты. Она знала: у них есть еще один верный друг, он выходит на сцену, когда Страх и Ужас завершают свою работу, и, появляясь в роли триумфатора, овладевает парализованным человеком без остатка, он, вернее оно, – Отчаяние. Она познакомилась с ним, когда впервые войдя в камеру и едва переступив порог, бессильно сползала по стене. Ей чудом удалось прогнать его. Отчаяния Вера боялась больше всего, оно кружило где-то рядом, не приближаясь, терпеливо выжидая, превращаясь в ее главного врага. Она понимала: нельзя подпускать его близко, ни за что, никогда. Сейчас, казалось ей, это вопрос жизни и смерти.
«Где ваши члены экипажа? – слова следователя продолжали звучать в камере. – А вы здесь!»
– Я здесь, – тихо произнесла Вера, – но отвечать за других не стану.
«Вот в чем дело, – размышляла она, – им необходимо найти виновного. К чему попытки разобраться, если все стрелки указывают на меня, а до остальных им не добраться? Остаюсь я».
Со дня ареста она без конца возвращалась к проведенным в Ханое двум с половиной дням, перебирая каждую деталь, вспоминая каждое слово, каждый жест. Один за другим в полумраке камеры перед ней проходили коллеги или, скорее всего, бывшие коллеги… их лица во время ареста, одни лица, отделенные от тел, в бесконечном хороводе проносились в ее лихорадочных снах. Вера анализировала поведение каждого из них и нехотя признавала, что не видит, не находит ни одной подозрительной детали, способной помочь ей доказать свою невиновность. Чем больше она рассуждала о случившемся, тем сильнее недоумевала. Да, многие из них были ей неприятны: Таль, Моран, Лия… Ирит она затруднялась характеризовать, женщина оставалась для нее темной лошадкой. Но, справедливости ради, ее несовместимость с этими людьми не делает их преступниками. Шели она симпатизировала и, откровенно говоря, не видела в тихой и мягкой девушке необходимых черт для совершения подобного. Ноам? Нет. Вера очень тонко чувствовала людей и не сомневалась: его отношение к ней было искренним, он бы не подставил ее столь жестко и беспринципно. По правде говоря, ей казалось, что Ноам не смог бы подставить никого и никогда. Тогда кто остается? В очередной раз спрашивала она себя. Прежде всего они – лицемеры, стукачи, интриганы… Таль, Лия, Моран, Ирит? Одни вопросы и никакой зацепки. Вера закрыла глаза. В такие минуты в голову лезли неконтролируемые мысли – не принося пользы, они причиняли боль, отнимали последние силы. Бессмысленные мысли-вопросы овладевали ее сознанием: зачем я оставила статуэтку на комоде? Возможно, именно она привлекла внимание, сыграв роль идеального тайника. Кто знает, если бы ее никто не увидел, быть может, не меня бы выбрали на эту роль? Стоило, послушав внутренний голос, совершить, на первый взгляд, безумие и пропустить