Майя. История любви. Иван Вересов
я за твоим Лаки с начала зимы присматриваю. Ты сам тут редко появляешься, а конь застаивается, жалко его.
– Спасибо, – пробормотал я, раздумывая, чем бы отблагодарить Ангела за любезность, не деньги же предлагать за услуги. – Хочешь, отвезу тебя домой, ты наверно далеко живёшь?
– Сейчас не очень далеко, даже можно сказать рядом, тут, в посёлке на даче, а вот когда из города – далеко, два часа в один конец.
Было непонятно, что означает такой ответ, согласие или отказ.
– Так поедешь? – без особой надежды спросил я.
– А чего… давай прокачусь, только помыться надо, у меня на даче душа нет, я тут моюсь. Ты тоже в душ?
Я кивнул.
– Тогда встретимся вон там, на скамейке, возле корпуса администраторов, – сказал Ангел и свернул на тропику. А, может, Златовласка бы подошло больше?
Девушка удалялась от меня, всё так же помахивая хлыстиком, шлем и перчатки держала в руке, весеннее солнце путалось в ее кудряшках.
В мужской раздевалке я, торопясь, стянул сапоги и скинул верхнюю одежду. Когда разделся совсем, разгоряченное тело охватило холодом, в клубе едва топили.
Вода была чуть тёплой и еле-еле текла из разболтанного душа, ламинированная ДВП, имитирующая кафель, вздулась и пузырями отставала от стен душевой кабины, по ногам дуло. Обычно я не мылся в клубе, разве что в крайних случаях, хотя и держал в своём ящике в раздевалке мыло, полотенце и смену чистого белья.
Когда одевался, то опять нервничал и торопился, не попадая пуговицами в петли, путаясь в шнурках ботинок. Моё отражение в мутноватом зеркале выглядело встрёпанным и глупым.
– Наверно, никто и не ждёт, – сказал я сам себе.
Я всегда так делаю – настраиваюсь на худшее, чтобы потом не испытывать разочарований.
Ангел-Златовласка сидела на том самом месте, где назначила мне встречу. Кудряшки были влажными и немного потемнели. Ветер шевелил их, мне тоже захотелось потрогать волосы Ангела, хотя бы один раз.
– Может зайдём, чаю выпьем, – кивнул я в сторону корпуса администраторов, где на первом этаже было маленькое кафе, настойчиво зазывающее посетителей аляповатыми вывесками. Кафе называлось «Жокей», на самой большой вывеске, прикрепленной над входом в корпус, красовался всадник. Конь под ним стелился по воздуху неестественно высоко над барьером.
– Нет, мне домой надо, – отрицательно покачала головой Ангел, – а чаем, если захочешь, я тебя напою. У меня хороший, с травами, не то что здесь – «Липтон» на верёвочке.
И вдруг рассмеялась, повторяя движение рукой вверх и вниз, как в надоевшей всем рекламе. Льдинки в лазурных глазах растаяли.
– Тогда пошли, – я достал из кармана ключи от машины, пискнула сигнализация и «Cruiser» приветливо мигнул фарами.
– Так это твоя, – недоверчиво протянула Ангел и в раздумье остановилась перед машиной.
– Моя, – подтвердил я и открыл переднюю пассажирскую