Царь и султан: Османская империя глазами россиян. Виктор Таки

Царь и султан: Османская империя глазами россиян - Виктор Таки


Скачать книгу
Крымское ханство было вассалом султанов, перемещение пленника из него в саму Османскую империю было, возможно, не менее драматическим изменением в его или ее судьбе, чем само попадание в руки крымцев. Оно открывало перед пленниками новые перспективы. Во-первых, шансы вернуться на родину, которые были еще достаточно высокими, пока пленники находились в Крыму, резко сокращались по их прибытии в Константинополь. Вместо по сути закрытого для инородцев крымско-татарского общества русские пленники оказывались в совершенно ином контексте, полном опасностей и возможностей. В османском обществе рабство носило не только экономическую, но и социальную, политическую и военную функции[198]. Рабы покупались домохозяйствами представителей османской элиты, а также султаном и превращались в наложниц, слуг или янычаров[199]. Положение раба, принадлежавшего султану или представителю османской элиты, гарантировало минимум интеграции в османское общество и даже открывало возможности для социальной мобильности при условии своевременного обращения в ислам[200]. Пленников редко принуждали переменить веру, поскольку обращение в ислам снижало рыночную стоимость раба. В то же время отказ переменить вероисповедание закрывал возможности для потенциально более комфортной жизни. В худшем случае он мог обречь православных пленников на горькую участь галерных рабов[201].

      Русские пленники часто оказывались перед трудным выбором между вероотступничеством и физическим страданием. Немногие из них проходили через это испытание, не поколебавшись в своей вере, и единицам из них удалось бежать из плена и вернуться в Московское государство, чтобы закончить свои дни как православные в православной земле. Более типический рассказ о плене содержал историю о насильственном обращении или по крайней мере намеки на свершившееся вероотступничество, скрывавшиеся за уверениями в верности православию. Множество подобных историй можно найти в расспросных листах царских подданных, вернувшихся из османского плена в 1624 году. Это относится, например, к Федору Карповичу Воробьеву, попавшему в плен в 1612 году и проданному в Константинополь. Там он «держал по неволе татарскую веру, а не бусурманен» и в конце концов бежал на Терек, через Персию и земли кумыков и черкесов[202]. Подобная же история приключилась с Иваном Григорьевичем Жировым, жителем Курска, которого захватили в плен ногаи за семь лет до Воробьева и продали в «турецкую землю» на невольничьем рынке в Каффе. Жирову удалось бежать из плена через Персию и Кавказ в Астрахань. Как и Воробьев, Жиров «сказался не бусурманен». Другие бывшие пленники также утверждали, что в османской неволе каждый из них «веру держал христианскую в тайне», хотя никто не мог похвастаться соблюдением пасхального поста или тем, что постился по средам и пятницам[203].

      Пленницы чаще признавались в совершении вероотступничества. Характерна


Скачать книгу

<p>198</p>

Inalcik H. Service Labor in the Ottoman Empire. P. 25–43.

<p>199</p>

О рабах частных лиц см.: Fisher A. Chattel Slavery in the Ottoman Empire // Slavery and Abolition. 1980. Vol. 1. No. 1. P. 25–41.

<p>200</p>

О социальных функциях рабства в османском обществе см.: Toledano E. As if Silent and Absent: Bonds of Enslavement in the Islamic Middle East. New Haven: Yale University Press, 2007. P. 23–34. О российских пленниках в системе элитных рабов в Османской империи (kul) см.: Smiley W. The Meanings of Conversion. P. 559–580; Smiley W. The Burdens of Subjecthood: The Ottoman State, Russian Fugitives and Interimperial Law, 1774–1869 // International Journal of Middle Eastern Studies. 2014. Vol. 46. No. 1. P. 73–93.

<p>201</p>

Еще в 1740 году, когда приток российских рабов в Османскую империю существенно сократился, в османском флоте насчитывалось около тысячи галерных рабов из России. См.: Smiley W. The Meanings of Conversion. P. 562.

<p>202</p>

Расспросные речи иноземцев и русских, возвратившихся из плена, присланных из Разряда в Патриарший дворцовый приказ для допросов // Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссией. СПб.: Пантелеевы, 1875. Т. 2. С. 599. Илья Герасимович Ловушкин, как и Игнатий Федорович Опалков, был захвачен ногаями и продан в Константинополь, «и его де бусурманили сильно», прежде чем ему удалось вернуться в Московское государство в обозе османского посла. См.: Там же. С. 619.

<p>203</p>

См. показания Ивашко Осипова и Лукьяна Буколова: Там же. С. 621.