Большой куш. Данил Корецкий
столе: водка «Белая березка», колбаса, сыр, украшением должна была стать с трудом добытая Васильевым икра, но сейчас она как-то сразу утратила свое значение, теряясь на фоне иранского великолепия.
– Ой, – растерянно сказала Татьяна. – Зачем это? У нас же все есть!
– Ну, как? – ответила Вера, покровительственно улыбаясь. – Ты же сказала: икру будем кушать. А такую – самодельную, с базара, есть опасно, там ботулизм может быть. Я Ивану сказала, вот он хорошей и достал!
После этих слов, конечно, хозяйскую икру можно было убирать со стола. Васильев бросил на Верку такой взгляд, что если бы он действительно был Терминатором, то испепелил бы на месте, и вторая кучка пепла просыпалась бы на серую пыль, оставшуюся от ее любвеобильного супруга. Иван ничего этого не замечал, он со всеми перезнакомился, рассказывал анекдоты, в общем, вел себя как рубаха-парень.
Когда сели за стол и начались здравицы, оказалось, что он не такой молчаливый, каким был в кемпинге, напротив – самый бойкий и красноречивый. Первым произнес какой-то витиеватый кавказский тост и поздравил «молодых» от всего сердца. Как-то незаметно в центре внимания оказались не «молодожены», отмечавшие юбилей, а Иван и Вера. Именно вокруг них концентрировалось внимание присутствующих. Они оживленно поддерживали разговор. Вера рассказывала о путешествиях, о том, какой дом они строят, в общем, о своей обеспеченной полноценной жизни. Иван слушал, улыбался, иногда призывал жену к скромности и говорил, что хвастать нехорошо, но было видно, что он гордится собой и знает: все понимают, кто именно создал Вере такую замечательную жизнь.
Но по мере того, как опьянение брало свое, лоск вежливости и доброжелательности слетал с него, как шелуха с арахисовых орешков. Иван перешел на «ты» со всеми мужчинами, снисходительно похлопал по плечу Степанова, а это было все равно, что дернуть за хвост льва в зоопарке. Впрочем, пьяные проделывают и, такое, а о последствиях потом пишут все газеты страны. Но в отличие от льва, Бэтмэн мог до поры до времени сдерживать свои инстинкты. Он только посмотрел выразительно на бойкого гостя, и тот тут же убрал руку.
Вскоре выпили коньяк, выпили водку, съели почти всю иранскую икру. В перерыве, когда мужчины вышли на косогор покурить, Степанов отозвал напарника в сторону:
– Слушай, а что это за хмырь? Чем он занимается?
– Иван-то? – ответил Васильев. – Да толком я не знаю. Судя по рассказам, каким-то бизнесом.
– Надо будет его проверить, – сказал Бэтмэн. – А то с таким счастьем – и на свободе! Похоже, у него оружейный или наркотический бизнес…
– Вижу, он тебе тоже не понравился.
– Не то слово!
– Хочешь, я скажу тебе, кто ты такой?! – вдруг раздался громкий голос Ивана. Он держал за рубашку Сеню Хилобока – мужа Татьяниной подруги и, приблизив лицо, смотрел на него, как удав на кролика.
– Ты никто! Особенно по сравнению со мной!
– Почему? – Сеня пытался высвободиться