.
у него получился классический кливер. Более того, он почти правильно, хотя и примитивно, выполнил весь стоячий и бегучий такелаж, а также снасти для управления парусом – фалы и шкоты. Однако подобные термины, хотя он и слышал, лежали вне сферы активных познаний юноши.
Что касается направления предстоящего плавания, то, если местоположение определялось правильно, немного в стороне на восток находился остров, где он оказался вначале, а остров с точкой перехода лежал южнее. С высокого берега в дни, когда океан не парил, его можно было смутно разглядеть. Богдан боялся ошибиться, определяя расстояние по плоской воде на глаз, но составляло оно, похоже, не менее шестидесяти километров. Чуть к западу от этого острова располагался ещё один.
В принципе, если бы горы, окружавшие торцевую грань, можно было перейти, разумнее всего представлялось бы доплыть до края океана и перебраться по суху на одну из граней, где совершенно точно имелись точки перехода, ведущие прямо во Дворец. Однако горы, ограничивающие торцы и грани, вздымаются выше атмосферы, и даже имей Богдан альпинистское снаряжение и соответствующие навыки скалолаза, ему не удалось бы там пройти.
За кораблестроительными работами он не забыл проследить закономерность направления местных ветров, соорудив простенький флюгер. Делая отметки в тетради, Богдан определил, что ветер здесь дул, хотя и с разной силой, но стабильно по направлениям: один день с севера на юг, затем с востока на запад, и, так далее, по часовой стрелке в последовательности, в которой меняло свой восход солнце. Подобная «карта ветров» облегчала путешествие, ведь Богдан не обольщался по поводу своего косого паруса: возможно, под некоторым углом к ветру его судно двигаться сможет, но против, как хорошие земные парусники уж точно не сможет.
Дождавшись дня с наиболее благоприятным направлением ветра, Богдан собрал все припасы на палубе тримарана, качавшегося на волнах у берега. И только в эту последнюю минуту, собравшись в путь, он по настоящему почувствовал, как беззащитен перед водной стихией неведомого мира. В этом океане водились опасные существа, порой штормило, а судно его, несмотря на тщательность постройки, всё-таки было творением абсолютного дилетанта. Правда, единственной альтернативой путешествию по воде была жизнь отшельника на острове. Очень долгая жизнь.
– Я согласен провести здесь остаток дней? – вслух спросил Богдан.
Ему никто не овтетил – только слабая волна шлёпала в брёвна плота, да пищали над головой чайки.
– Вот-вот, – кивнул Богдан. – Страшно, но выбор не богатый. А я во Дворец хочу!
Он зачем-то перекрестился, и, орудуя на мелководье шестом, направил тримаран в открытое море.
Глава 8
Погода благоприятствовала: ветер дул в меру сильный, чтобы судно двигалось резво, но высоких волн не было. Морские хищники на пути не показывались, хотя Богдан всё время с опаской всматривался в изумрудные воды – лучемёт висел на груди, для дополнительной страховки