Московская ведьма. Владислав Кетат
в положенном месте водитель повернулся к пассажирам и изрёк сами знаете что, а дальше началась знакомая свара. Клава в этот раз сидела молча и наблюдала, пытаясь разглядеть в происходящем хоть какой-нибудь элемент постановки, наигрыша, театральщины. Но нет, всё шло до последней реплики естественно и, главное, так же до последней реплики повторяло предыдущие разы.
Маршрутка катила по Мичуринскому проспекту в область. Марина давно проехала свою остановку, а свара всё не утихала. Когда слева показалась легкоузнаваемая стела у торгового центра «Фестиваль», Клава поняла, что должна сделать. Поняла настолько ясно и чётко, что ей на секунду стало обидно за саму себя, так долго не понимавшую, в чём же тут дело.
«Граждане пассажиры, – обратилась она к соседям, – давайте я заплачу, и на этом закончим!»
В маршрутке моментально стало тихо. Все, даже безумная бабка, заткнулись и уставились на Клаву, словно она была голая или хотя бы топлесс. Повернулся и парень в плеере, оказавшийся красавчиком с серыми глазами.
«Вы уверены?» – спросил её водитель. – «Абсолютно», ответила Клава и полезла за мелочью.
Машина поехала совсем медленно и плавно, и Клаве не составляло труда класть монетки в широко раскрытые рты. Трудности возникли только с теми, кто сидел рядом с водителем. Когда она протянула деньги водителю, тот отрицательно мотнул головой:
«Нет, мне не надо. А вот вы возьмите». В руке у Клавы оказались три монетки. Клава чуть не выронила их – они как-то странно ожгли ей ладонь.
«Вы же дадите мне сойти?» – спросила она, плохо чувствуя под собой ноги. – «Разумеется», – ответил водитель и аккуратно остановился около пешеходного перехода сразу за «Фестивалем».
С огромным трудом Клава открыла дурацкую скрипучую дверь, спустилась на асфальт и бросила последний взгляд в салон, в котором беззвучно полусидели, полулежали ещё пять минут назад оравшие пассажиры.
Клава захлопнула дверь, дождалась, пока маршрутка скроется из виду и на негнущихся ногах заковыляла на другую сторону Мичуринского проспекта, ловить мотор до дома.
Тишина в магазине воцарилась такая, что стало слышно, как тикают часы на стене, старые, как и всё вокруг.
– Вот скажи, почему мне всегда так гадко после твоих историй? – на выдохе произнесла Марго.
Нина ответила не сразу. Некоторое время она массировала сигарету и шмыгала носом.
– Знаешь, Маргарита Витольдовна, – чуть склонив голову вбок и глядя куда-то сквозь Марго, сказала она, – чужие истории, как чужое горе: не всегда радуют.
– Так и хочется иногда тебя придушить, – зыркнула в её сторону Марго, но продолжения не последовало.
Нина пожала плечами и коротко взглянула на Катрин. Та, будто ожидая этого, негромко похлопала в маленькие ладошки.
– А по-моему, история интересная и жизнеутверждающая! – бодро сказала она.
Нина еле заметно поклонилась, Марго снова стрельнула глазами в её сторону, но промахнулась, а Катрин всем телом повернулась