Росмерcхольм. Генрик Ибсен

      (Пожимая ему руки, тихо и мягко.) Добро пожаловать опять в наш дом, дорогой Кролл. (Кладет ему руки на плечи и заглядывает в глаза.) Дорогой старый друг! Я так и знал, что когда-нибудь все пойдет у нас опять по-прежнему.

      Кролл. Милый ты человек! И ты тоже забрал себе в голову эту нелепую фантазию, будто между нами закралось что-то такое?..

      Ребекка (Росмеру). Подумайте, как хорошо, что все это была одна фантазия.

      Росмер. Это действительно так, Кролл? Тогда почему же ты совсем отдалился от нас?

      Кролл (серьезно, понижая тон). Потому что мне не хотелось ходить тут живым напоминанием о тех злополучных годах… и о ней… покончившей жизнь в мельничном водопаде.

      Росмер. Побуждения у тебя, значит, были самые прекрасные. Ты всегда так чуток и деликатен. Но, в сущности, совсем напрасно было удаляться от нас по этой причине. Ну, пойдем же, сядем на диван. (Садятся.) Нет, мне совсем не больно вспоминать Беату. Мы ежедневно говорим о ней. Она все еще как будто живет тут, с нами.

      Кролл. В самом деле?

      Ребекка (зажигая лампу). Да, конечно.

      Росмер. Да это же так понятно. Мы оба всей душой любили ее. И Ребек… и фрекен Вест и я – оба мы сознаем, что делали все, что могли, для бедной страдалицы. Нам не в чем упрекнуть себя. Поэтому, мне кажется, наши воспоминания о Беате и овеяны таким мягким, кротким чувством.

      Кролл. Ах вы, милые, славные люди! Теперь я буду приходить к вам каждый день.

      Ребекка (садясь в кресла). Ну, смотрите же, сдержите слово.

      Росмер (несколько растягивая слова). Знаешь, Кролл, я бы дорого дал, чтобы наши отношения с тобой никогда не прерывались. Все время, что мы знаем друг друга, я смотрел на тебя как на первого своего друга и советчика. С тех самых пор, как был еще студентом.

      Кролл. Помню. И я чрезвычайно дорожу этими нашими отношениями. Но разве теперь у тебя есть что-нибудь такое особенное?..

      Росмер. Много, много, о чем хотелось бы мне побеседовать с тобой откровенно. По душе.

      Ребекка. Не правда ли, господин Росмер? Мне кажется, это было бы так хорошо… Между старыми друзьями…

      Кролл. Поверь, и у меня есть, о чем поговорить с тобой. Я ведь теперь втянулся в активную политику, как тебе, вероятно, известно.

      Росмер. Да, знаю. А как, собственно, это произошло?

      Кролл. Пришлось, видишь ли. Поневоле. Невозможно больше оставаться праздным зрителем. Теперь, когда радикалы столь прискорбным образом захватили власть, – как раз во благовремение… Оттого я и убедил наш маленький кружок в городе сплотиться теснее. Во благовремение, говорю я!

      Ребекка (с беглой улыбкой). А не поздненько ли, собственно?

      Кролл. Бесспорно, лучше было бы остановить течение на более ранней его стадии. Но кто же мог предвидеть, куда все это заведет? Я, во всяком случае, не мог. (Встает и ходит по комнате.) Теперь же глаза у меня открылись. Теперь мятежный дух проник даже в самую школу.

      Росмер.