Охотники парящих островов. Максим Субботин
цепи. Не останавливаясь, Проклятый замахнулся сначала одной, ударив ею в сторону Дарта, а потом и другой. Владел он своим смертоносным оружием виртуозно, будто прошел суровую армейскую школу, то запуская цепь подобием копья, то норовя сбить с ног, то накрыть сверху.
Ко времени, когда на площади грянули пистолетные выстрелы, Дарт уже не чувствовал собственных ног. Время, проведенное в безумной гонке со смертью, растянулось для него в часы. Но своего он все же добился. Молотильщик и думать забыл о людях из грузового обоза.
Охотникам, наконец-то подоспевшим на помощь, не понадобилось много времени, чтобы утихомирить обожженного громилу. Из-за слабости и заливающей лицо крови Дарт не видел во всех подробностях, как именно они действуют, но тактика и без того была ему известна. Кто-то наверняка загарпунит Молотильщика, заставив того сбавить темп – пусть на время, но профессионалам хватит и пары минут. Затем в дело пойдут заговоренные палаши, а возможно, у кого-то из Охотников имеется топор. Огнем громилу не взять, тем более в дождь. Лучше всего изрубить его на куски. При должном умении и численном превосходстве – дело пусть и опасное, но рутинное.
Молотильщик несколько раз взревел, лязгнули цепи. Кто-то из Охотников вскрикнул. Еще дважды раздались выстрелы.
Когда Дарт снова мог уверенно стоять на ногах, все было уже кончено. Изрубленная туша Молотильщика еще подрагивала, на раскроенной пополам голове беспрестанно вращался единственный уцелевший глаз. Но опасности чудовище больше не представляло.
– Я же сказал тебе не подставляться! – В голосе Патрика звучала сталь.
Наставник подошел быстрым шагом, нарочито зло загнал рапиру в ножны.
– Вы сказали помочь людям, – напомнил Дарт.
– Ты нарушил первое правило ученика. Я вынужден сообщить об этом Совету.
– А заодно сообщите о блестящем плане засады, из-за провала которого нас вытащили сюда.
– Нет никакого провала. Дело сделано. Выводок Плакальщиц уничтожен.
Дарт молчал, но взгляда не отвел. Он не видел за собой вины, а потому не собирался оправдываться.
– Что с рожей? – Патрик шагнул к нему, без церемоний провел пальцами по лицу.
Дарта обожгло острой болью, он отшатнулся.
– Стой! – процедил наставник. – Ничего страшного, но шрамы останутся. Будешь девкам сильней нравиться. Расскажешь о своих подвигах какой-нибудь дуре, она и растает.
Он развернулся и направился обратно к повозкам. Дарт постоял некоторое время, ожидая, что наставник повернется и скажет что-то еще, но этого не произошло. Тогда, решив, что терять все равно нечего, он пошел следом.
Уцелевших людей собрали в одну кучу и теперь отпаивали «настоем смирения». Ужас и безысходность в их глазах постепенно угасали, уступая место удивлению, непониманию, благодарности.
«Знали бы вы, кого благодарить за эту встречу», – усмехнулся про себя Дарт. Собственные руки до сих пор немного дрожали, а сердце только-только