Темная Ведьма. Тропа войны. Витамина Мятная
ее там», – думал маг.
– Фоля, заткнись, она и моя воспитанница тоже, – огрызнулся почему-то покрасневший Лавель.
– Вреш-ш-шь, вреш-ш-шь, я знаю, ты тайно сохнешь по ней и планы свои коварные строишь! – шипела книга на ухо. Терпение ректора уже кончалось. – Только если она и соизволила обратить на тебя внимание, то это еще не значит, что она в тебя влюблена, не зазнавайся. С чего ты взял, что люб ей?
– А с чего ТЫ взяла, что не люб? – разъярился ректор.
– Я не только магическая книга, я еще ее подруга и ее личный дневник! Она все секреты своего сердца в меня записывала, – гордо выдала Фоля и осеклась…
Глаза ректора жадно горели.
«Ее тайны, – пронеслось у него в голове. Вердикт измученной сомнениями души: – Хочу! Это положит раз и навсегда конец всем сомненьям, мыслям и предположениям, что терзают меня».
«Взгляд, какой тяжелый взгляд…» – подумала книга.
Лавель стартовал первый, но Фоля успела отпрыгнуть. Ректор приземлился на пузо. Но тут же вскочил.
Мурлыка лениво открыла третий глаз, зевнула, показав миру острые клыки, закинула на спину поклажу и поплелась следом за ненормальными попутчиками.
На горизонте возвышался столб дыма, это поднималась пыль из-под быстро мелькающих членистоногих ножек магического фолианта. Книга, набрав крейсерскую скорость, улепетывала от бегущего за ней Лавеля. Тяжелый топот сапог ректора нагонял болтливую дуэнью.
***
Мурлыка свернулась калачиком и попыталась засунуть голову глубже, себе под живот. Шум у костра стоял невообразимый: пыхтенье, клацанье зубов, вскрики, шипенье и рычанье мешало спать.
У костра боролись Лавель и книга. Ректор, схватив Фолю за обложку, пытался разжать ее и раскрыть, как створки устрицы. Книга поддавалась на сантиметр, стараясь заманить пальцы ректора внутрь, потом упрямо захлопывалась обратно, пытаясь при этом откусить их ректору. Мышцы на руках мага напряглись. Книга втянула ножки и хвост-закладку и тоже поднатужилась, дрожа.
На корешке книги было написано название: «Обломись, ректор!».
Бой был равный и честный. Оба драчуна были вредными и упорными. Время от времени они начинали драться, вокруг них поднималась пыль. Фоля вцеплялась в Лавеля зубами и начинала, рыча, как собака, драть его штаны и отщипывать клешнями куски кожи. Потом ректор опять ловил книгу и старался разжать ей пасть, он использовал все, что подвернется под руку: ложку, палку, сапог.
Книга не сдавалась.
Ректор тоже…
Утром проснувшаяся Мурлыка обнаружила ректора, сидящего у потухшего костра. Искусанного, пыльного, в кровоподтеках. В руках у него безжизненно висела взъерошенная, с торчащими наперекосяк страницами и свисающими клочками бумаги, книга. На корешке ее виднелся заклеенный лейкопластырем крест-накрест разрыв.
Название на обложке гласило: ХХХХХ
Ректор, быстро пробегая глазами, что-то искал в книге, нетерпеливо переворачивая страницы.
***
Лавель перебросил поводья на спину Мурлыки и одним