Фараон. Болеслав Прус
Десятский знает всю улицу, сотский – целый квартал, градоначальник – весь город. Фараон же стоит над всеми, словно на высочайшем пилоне храма Птаха, откуда виден не только Мемфис, но и соседние города: Сехем,[26] Он,[27] Херау,[28] Турра,[29] Тетауи,[30] их окрестности и часть западной пустыни. С этой высоты царь, правда, не замечает обиженных или обойденных наградой, но может заметить толпы безработных. Он не увидит солдата в харчевне, но узнает, вышел ли полк на ученье. Не увидит, что готовит себе на обед какой-нибудь крестьянин или горожанин, но заметит пожар, вспыхнувший в городе. Этот государственный порядок, – продолжал, оживляясь, Херихор, – наша гордость и наша сила. Когда Снофру, один из фараонов третьей династии, спросил жреца, какой ему воздвигнуть себе памятник, тот ответил: «Начерти, государь, на земле квадрат и положи на него шесть миллионов неотесанных камней – они представят собой народ. На этот слой положи шестьдесят тысяч обтесанных камней – это твои низшие служащие. Сверху положи шесть тысяч полированных камней – это высшие чиновники. На них поставь шестьдесят камней, покрытых резьбой, – это твои ближайшие советники и полководцы. А на самый верх водрузи один камень с золотым изображением солнца – это и будешь ты сам». Так и сделал фараон Снофру. Отсюда возникла древнейшая ступенчатая пирамида – верное отображение нашего государства, и от нее пошли все остальные. Это вечные сооружения, с вершины которых видны границы мира и которым будут дивиться отдаленнейшие поколения.
В таком государственном устройстве, – продолжал министр, – заключается также наше превосходство над соседями. Эфиопы были столь же многочисленны, как и мы. Но их царь сам ходил за своим скотом, сам бил палицей подданных и, не зная, сколько их, не смог собрать, когда вступили наши войска. Не было единой Эфиопии, а было огромное беспорядочное скопище людей. Теперь они наши вассалы. Ливийский князь сам чинит суд, особенно между богатыми, и столько отдает этому времени, что ему некогда оглянуться кругом, а пока у него под боком собираются целые банды разбойников, которых нам приходится уничтожать. Знай еще и то, господин, что если бы в Финикии был единый повелитель, который ведал бы, что где происходит, и повелевал во всех городах, страна эта не платила бы нам ни одного дебена дани. И счастье наше, что у царей ниневийского и вавилонского только по одному министру и они так же устают от дел, как ты сейчас! Они хотят сами все видеть, сами судить и издавать приказы и потому на сто лет запутали дела государства. Но если бы нашелся какой-нибудь ничтожный египетский писец, который отправился бы туда, объяснил царям их ошибку и ввел у них нашу чиновную иерархию, нашу пирамиду, то за десяток-другой лет ассирийцы захватили бы в свои руки Иудею и Финикию, а через несколько лет с востока и севера, с суши и с моря налетели бы на нас такие могучие армии, с которыми мы, быть может, и не совладали бы.
– Так нападем же на них сейчас, когда там беспорядки! – воскликнул царевич.
– Мы
Сехем (греч. Летополь) – главный город 2-го нома Нижнего Египта, находившийся севернее Мемфиса.
Он (греч. Гелиополь) – главный город 13-го нома Нижнего Египта, находившийся севернее современного Каира.
Херау (возможно, Хер-Аха) – местность на восточном берегу Нила, к югу от Каира.
Турра – каменоломни, находившиеся на восточном берегу Нила, южнее Каира. Здесь добывался желтоватый песчаник, из которого построены пирамиды.
Тетауи (правильнее Иттауи) – город, основанный первым фараоном XII династии Аменемхетом I (2000–1980 гг. до н. э.) на западном берегу Нила южнее современного Лишта, вблизи канала, ведущего в Фаюмский оазис. Здесь находилась его резиденция.