Пролетая над планетарием. Елизавета Трубникова
что рассказывать…
– Всё. Как есть. Выкладывай.
– Ну… я вся в долгах. Отец умер. Дома страшно одной.
– Понятно. Страшно, говоришь?
– Не то слово.
– Ты же всегда была боевой девчонкой.
– Была. А теперь панические атаки.
– Это потому что у тебя голова набита всяким дерьмом.
– Мило.
– Не обижайся. Но ты в иллюзии. Всё вокруг – только кажется. Подумай над этим.
В этот момент я смотрела на наш дом. Мы сидели на лавочке во дворе. Что значит иллюзия? Что он хочет этим сказать? Здесь я выросла. Бегала в хлебный за рогаликами. На обратном пути объедала «жопку» горячего батона. Падала с деревьев. Плавала в бочке с мазутом. Вдыхала отвратительный запах карбида. Здесь мамин голос призрачным эхом ещё зовёт меня домой, где дымится тарелка с супом. Если только он не покрылся льдом, пока я играла с мальчишками в «чеканку». И стены дома. Местами облезлые. С жёлтой штукатуркой. И аварийными балконами. Здесь каждое лицо знакомо с детства. А из окон доносятся вполне материальные запахи жареного лука. И всё это иллюзия? Ну уж нет. Дудки!
– Слушай, тебе легко говорить. А я любила отца. И маму. И это мой дом. Здесь всё настоящее!
– Это иллюзия, поверь. Как и твои страхи. Которыми питаются… сущности.
– Какие ещё сущности? – Я насторожилась. Засосало под ложечкой.
– Враждебные. Ты не бойся. Они тебя боятся сильнее. Но когда ты ночью трясёшься под одеялом, липнут к тебе. И забирают твою «ци»1.
«Ци»? Бред какой-то. Это им на обед? Или на ужин? И это уже совсем не жареный лук.
– Ты хочешь сказать…
– Что даже линии жизни на ладонях могут меняться. Если захочешь. Для тебя всё возможно. Ты в силах изменить всё. И сейчас клетка захлопнулась не случайно.
– В которой я?
– Да. Главное береги «ци». Не корми страхами всякую шваль. Прими иллюзию. И всё изменится.
– Ты говоришь, у меня голова набита дерьмом. Какая связь?
– Прямая. Управляй иллюзией. И получишь всё, что хочешь.
– Что угодно?
– Именно.
Он всегда был странным. Не похожим на других. Но такие откровения я слышала впервые.
– Как личная жизнь?
– Есть один человек. Правда, поссорились.
– Ну так помирись.
– С чего бы это? – Никак не ожидала. Мне надо мириться с человеком, которого он и не знает даже? Как впрочем и я. И почему именно «помирись», а не «помиритесь»?
– Мне пора. Самолёт. Был рад увидеться. – Он дружески похлопал меня по плечу. От чего оно чуть было не треснуло.
– Я тоже.
– Пока, бобик. Не давай хозяйку в обиду. – Он потрепал за ухом обиженную тётю Фиату.
– Это не бобик.
– Помирись. – Он сказал это с двойным нажимом. Да что за дела?! – Пока.
– Пока.
Ушёл. Солнышко пригревало. Я не торопилась домой. Разглядывала балкон и окно в части дома, противоположной моей. Кто интересно там живёт? Окно и балкон были шикарными.
Ци, иногда чи (кит. трад. 氣, упр. 气, пиньинь: qì; в японском варианте – ки яп. 気 ki, иногда кэ; англ. qi или ch’i) – одна из основных категорий китайской философии, фундаментальная для китайской культуры, в том числе и для традиционной китайской медицины. Чаще всего определяется как «пневма», «эфир», «воздух» (англ.) русск., «дыхание», «энергия» (англ.) русск., «жизненная сила» (англ.) русск. Ци выражает идею фундаментальной, континуальной, динамической, пространственно-временной, духовно-материальной и витально-энергетической субстанции, которая лежит в основе устроения Вселенной, где всё существует благодаря её видоизменениям и движению.