Ленин в 17-м. Олег Лукошин
в Голливуде и буду слать тебе циничные эсэмэски.
Крупская: А-а, ну если тебе именно такая перспектива рисуется…
Обиженно отворачивается в сторону и погружается в чтение новостей на планшете.
Ленин (словно извиняясь): Солнышко!
Крупская не реагирует.
Ленин: Котик!
Нет реакции.
Ленин: Надюша, ну ты же понимаешь, что всё это не всерьёз!?
Крупская: Да откуда мне это понимать? Я же не написала пятьдесят пять томов собрания сочинений.
Ленин: Давай остановимся на том, что будем сниматься вместе! Ты – Бонни, а я – Клайд.
Протягивает ей мизинец. Крупская в ответ протягивает свой, мизинцы переплетаются и разрываются в знак примирения.
Крупская: Не думай, что я забыла твои слова об Уме Турман. Я вовсе не отрицаю её актёрский талант, просто не понимаю, как можно быть увлечённым такой некрасивой женщиной.
Ленин: Вовсе ей не увлечён. Просто так ляпнул, для связки. Ты же знаешь, кино – это…
Крупская: Важнейшее из искусств, знаю.
Ленин: Нет, важнейшее из искусств – сделать человека по-настоящему свободной и высокоразвитой личностью. А кино – это просто поток грёз, который имеет свойство казаться порой заменителем реальности. Меня оно тоже иногда волнует, хотя и не сильно… Знаешь, какой фильм я бы снял сейчас, будь у меня соответствующее образование?
Крупская: Очень интересно!
Ленин: Фильм о человеке, который участвует в Олимпийских играх.
Крупская: И попадается на допинге? Как-то банально. И потом – слишком уж на руку западным ненавистникам России.
Ленин: Подожди, он не попадается на допинге. Пусть он вовсе будет не из России! Это фильм совсем о другом… Спортсмен не просто участвует в Олимпийских играх, он считается в них главным фаворитом на победу! Вот объявляется забег на пять тысяч метров, наш герой в нём. Флажок, выстрел, атлеты бегут по дорожкам. Наш парень сразу же выбивается в лидеры. Тысяча метров позади, две, три, четыре… Наш стайер бежит в гордом одиночестве впереди. И вот когда до финиша остаётся сто метров, или пусть даже десять, он вдруг останавливается и пропускает всех соперников вперёд. Они финишируют один за другим, а он стоит и не двигается с места. Трибуны свистят, зрители крутят пальцем у виска, а наш герой сходит с дистанции и удаляется в раздевалку. В гордом одиночестве. Потому что на самом деле победил именно он. Потому что сумел отказаться от всех этих буржуазных иллюзий – от богатства, славы, сомнительных возможностей – и остался в душе чистым человеком. И, покинув стадион, он уходит работать на завод – простым токарем, или даже дворником в жилищно-коммунальную контору. По-моему, это в высшей степени коммунистический и даже, хоть я и не люблю религиозные аллюзии, христианский сюжет.
Крупская: Володя, должна тебя разочаровать, такой фильм уже существует.
Ленин: Вот как!
Крупская: Да, он называется «Одиночество бегуна на длинную дистанцию» и снят в Великобритании.
Ленин: Вот ведь