.
балахона и показал стражникам корзину, полную съестного, – С дворцовой кухни кое-чего прихватил. Вы же его, поди, не кормите?
Бьёрг глянул на одного из караульных. Тот вытянулся и громко произнес:
– Тор отказывается от еды и питья.
Старик улыбнулся:
– Вот я и пришел, чтобы решить эту проблему.
Он уже было сделал шаг к двери, но Бьёрг удержал его:
– Прости меня, старый друг, но никого не велено пускать туда. Один сам запечатал эту дверь.
Ниорд по-отечески похлопал по плечу начальника стражи, а затем извлек из складок плаща медальон, похожий на крупную иноземную монету.
– Верно, запечатал. А мне дал вот это.
– Что это такое?
Медальон вдруг вспыхнул бледным сиреневым светом. Старик улыбнулся:
– Это? Это та печать, которой Один закрыл дверь. И которой можно эту дверь отпереть. Снаружи.
Караульные переглянулись. Бьёрг недоверчиво спросил:
– Один дал ее тебе?
– Ну конечно, – ответил старик, – А кому же еще, как ни мне, он мог поручить поговорить со своим неразумным сыном, усмирить его и ободрить в эту тяжелую для всех нас минуту? Кто, как ни наставник, должен найти нужные слова? Если же достопочтенный Бьёрг не верит мне, то у меня есть кое-что и для него.
Ниорд достал из рукава и протянул начальнику стражи аккуратно свернутую записку:
– Один собственноручно написал ее только что. Даже чернила еще не до конца просохли.
– Вижу, – протянул Бьёрг, читая письмо, – Все верно. Проходи, старый друг. Не взыщи за расспросы. Мы стоим здесь не просто так.
Старик тепло улыбнулся и огладил бороду:
– Какие могут быть обиды? Служба… У всякого своя.
Затем почтенный старец вытянул вперед руку с медальоном. Тот продолжал сиять, переливаясь сиреневыми и белыми сполохами. Ниорд громогласно произнес:
– Тор! Это Ниорд. Я к тебе послан твоим отцом. Сейчас я войду в твои покои. Не делай глупостей, мой мальчик!
Внутри комнаты все стихло. Старик прошептал себе под нос что-то, и вырвавшийся из медальона свет ударил в узорчатое полотно двери. Затем подвеска погасла, а Ниорд протянул руку к ручке. Дверь легко отворилась, за ней все было спокойно, но стражники волновались, словно псы, почуявшие кровь.
– Как бы ни вырвался, – проворчал один из них.
– Ничего… ничего, – по-стариковски приговаривал Ниорд, будто успокаивая самого себя. Затем старик повесил магический медальон на ручку двери и серьезно сказал караульным:
– Что бы ни случилось, не прикасаться! Не трогать руками.
– А что будет? – осторожно спросил тот, что помоложе.
Старик насупил брови:
– Плохо будет. Всем, – он еще раз окинул взором караульных и начальника стражи, – Ну, я пошел.
Дверь за старцем тихо закрылась. Изнутри больше не доносилось ни звука.
Бьёрг постоял еще немного напротив покоев сына могучего Одина. Затем, убедившись, что ничего не происходит,