Орудия Ночи. Жестокие игры богов. Глен Кук
черно-белым.
– Элен-коферы ушли. Обитель заперта.
Теперь не ускользнет никто и ничто.
Вершина горы уходила в плохо различимые темно-серые облака. Если приглядеться, можно было различить под венчающей вершину цитаделью призрачный радужный мост. Цитадель была Небесной Крепостью Старейших – богов, которые когда-то правили на севере срединного мира.
Высоко в крепости светились три окна. Элен-коферы, удивительные гномы, создавшие Небесную Крепость и радужный мост, оставили Обитель Богов жителям срединного мира, мира людей.
В большом зале с высокими окнами собралось девять человек – солдаты, волшебники, женщины, дети и двое мужчин, уже непоправимо подпорченных Ночью. Из предметов выделялись четыре заряженных картечью фальконета, способных убить даже богов, и четыре огромные каплевидные бутыли, которые гномы-стекольщики выдули из посеребренного стекла. Горла бутылей были изогнуты под прямым углом и, сужаясь на конце до толщины пальца, смотрели на стену напротив окон. Столы трещали под тяжестью самых разнообразных веществ и инструментов, как обычных, так и имеющих отношение к волшебству.
Волшебники и отмеченные Ночью деловито возились с посеребренными ретортами; остальные, держа в руках медленно горящие фитили, ждали возле фальконетов. Стоявшая рядом с бутылями женщина повернулась и спросила:
– Все готовы? Вэли? Лила? – Две девочки, одна за крайним левым, другая за крайним правым фальконетом, взволнованно кивнули. – Пайпер? Анна? – На этот раз кивнули мужчина и женщина за центральными фальконетами. – Пелла? Готов на подмогу в случае чего? – Хмурый мальчишка, стоявший позади всех, тоже кивнул.
– Хорошо. Тогда вызовем парочку богов.
Женщину звали Герис, она приходилась старшей сестрой солдату по имени Пайпер Хект и исполняла здесь роль волшебницы, хотя и не обладала магическим даром. Рядом с ней стояли Кловен Фебруарен, Феррис Ренфрау по прозвищу Отродье и Асгриммур Гриммсон. Фебруарен был великим магом своего времени, а Ренфрау – отпрыском героя и какой-то мелкой богини. А внутри Гриммсона жили осколки душ, принадлежавших той богине и ее небесному отцу.
Герис медленно обернулась по сторонам, внимательно оглядывая сотни фонарей и десятки зеркал, из-за которых в зале совсем не осталось теней, где могли бы укрыться сверхъестественные сущности.
– Ну? – нетерпеливым шепотом поинтересовался Отродье, почесывая перевязанное левое запястье.
Женщина подняла кувшин с его кровью. Свершить ритуал и отворить проход можно было только с помощью крови, принадлежащей потомку Старейших. На остальные приготовления ушел почти год.
Герис вылила содержимое кувшина в стеклянную воронку на конце длинной стеклянной трубки. Кровь была еще теплой.
Алая полоска заскользила вниз по трубке, диаметр которой не превышал одну восьмую дюйма.
Напряжение росло.
– Проклятье! – выругалась Герис. – Я не подумала о…
Зал содрогнулся. Зазвенело стекло. Шипящие фитили придвинулись ближе к запальным отверстиям на фальконетах.
Одна из посеребренных реторт задребезжала.