Орудия Ночи. Жестокие игры богов. Глен Кук
голосом сбитого с толку маленького мальчика.
– Что?
– Взгляните. – Амбершель пошевелил ногой что-то, лежавшее под столом, – сгибаться ему все еще было тяжело: его-то демоница не целовала.
– Сочия, подними, пожалуйста. Мои старые косточки плохо слушаются.
Графиня молча вытащила из-под стола находку.
– Ее ожерелье. Уронила, пока меняла обличье, и, наверное, забыла подобрать, когда одевалась.
– А она что – раздевалась? – прохрипел Бернардин.
– Спокойно, спокойно. Раздевалась. Когда в леопардицу превращалась.
Амбершель оглянулся на брата Свечку, тот кивнул. Как им теперь одолеть демонические путы? Может быть, госпожа Алексинак знает?
– На четки похоже, – сказал Бернардин.
Ожерелье действительно напоминало четки, составленные из огромных бусин.
– Она и правда его забыла? – недоумевала Сочия. – Или хотела, чтобы мы так думали?
Свечка пожал плечами. Все возможно. Может, демоница забыла ожерелье, потому что так усердно пыталась свести его с ума.
– Я так понимаю, вы тоже в полном недоумении, – предположила Сочия.
– К нам явился демон, – заявил брат Свечка, – зачаровал нас, искусил.
– Да неужто? Вы ведь у нас вроде как ищущий свет, а не какой-нибудь суеверный крестьянин, который верит в темных и злобных духов, оставшихся со времен богов.
– Именно так, девочка моя. Я – учитель и якобы совершенный, но вера наша не подготовила меня к тому, что с нами только что произошло.
– Не думаю, что наша вера имела тут какое-либо значение, – вмешался Бернардин Амбершель. – Будь здесь дэв, дейншо, праманин, мейсалянин, чалдарянин любого толка – никто бы из них ее не узнал, и все бы повели себя точно так же, как и мы. Это пылающее видение убивает веру. Любую веру.
– Что нам делать? – спросила Сочия. – Кем бы или чем бы она ни была, эта гостья только что открыла нам путь в новую эпоху, сделала из нас новых людей, вручила нам ужасные дары и ничего не объяснила. И мы не знаем ни почему она это сделала, ни какую цену придется за подарки заплатить.
– Хочу все забыть, – признался Бернардин, потирая грудь. – Хочу отправиться в бани и смыть это все с себя.
Тут можно было непристойно пошутить, но совершенный сдержался. Сочия тоже. Амбершель ушел, занятый своими мыслями.
– Смертные девушки бывают такими? – удивленно спросила Сочия.
– Быть может, одна на целое поколение. Мне нужно переодеться.
– Нам, верно, теперь трудно будет смотреть друг другу в глаза, но все же необходимо решить, как быть.
– Нужно разобраться, что это было за Орудие, – мрачно отозвался Свечка. – Многое можно узнать по приметам, но вот почему она это сделала и почему именно с нами – мы не выясним.
– Не знаю, с чего и начать.
Совершенный, к несчастью, тоже не знал. Все, что он знал и во что верил, теперь вызывало сомнения.
– Мне нужно переодеться.
– Идите. Предавайтесь своим прекрасным фантазиям. Завтра подумаем, что делать и насколько все это изменит нашу жизнь.
В