Слова сияния. Брендон Сандерсон
металась по комнате, заглядывая во все укромные углы, щели и вазы. Она приостановилась у пресс-папье на женском письменном столе возле королевского кресла и уставилась на кусок хрусталя, в котором застыло странное существо, похожее на краба. Неужели у него были крылья?
– Разве этот не должен подождать снаружи? – спросил Адолин, кивком указывая на Каладина.
– То, что мы делаем, означает прямую угрозу для меня, – пояснил Далинар, сцепив руки за спиной. – Я хочу, чтобы он знал детали. Это может оказаться важным для его работы. – Далинар не смотрел ни на Адолина, ни на Каладина.
Адолин подошел к отцу, взял за руку и произнес тихим голосом – но недостаточно тихим, чтобы Каладин не услышал:
– Мы его едва знаем.
– Адолин, мы должны доверять хоть кому-то, – ответил великий князь обычным голосом. – Если и есть во всей армии тот, за которого я могу поручиться, что он не работает на Садеаса, то лишь этот солдат. – Он повернулся и снова устремил на Каладина внимательный, изучающий взгляд непостижимых глаз.
«Он не видел, что я делаю с буресветом, – настойчиво внушил себе Каладин. – Адолин был почти без сознания. Он не знает.
Ведь не знает же?»
Адолин всплеснул руками, но отошел в другую часть комнаты и что-то неразборчиво проворчал брату. Каладин остался на месте, позволив себе поблажку в виде стойки вольно.
«Да, он точно избалованный».
Генерал, пришедший вскоре после этого, оказался проворным лысым мужчиной с прямой спиной и бледно-желтыми глазами. У его жены, Тешав, было узкое лицо и русые пряди в волосах. Она села за письменный стол – Навани даже не попыталась занять это место.
– Докладывайте, – велел Далинар от окна, когда за двумя новоприбывшими с щелчком закрылась дверь.
– Светлорд, подозреваю, вы уже знаете все, что я собираюсь сообщить, – сказала Тешав. – Они взбешены. Все искренне надеялись, что вы передумаете по поводу приказа, – и его обнародование их рассердило. Великий князь Хатам оказался единственным, кто сделал публичное заявление. Он планирует – я цитирую – «позаботиться о том, чтобы отговорить короля от этого безрассудного пути, избранного на основании дурных советов».
Король со вздохом опустился в кресло. Ренарин тотчас же сел, как и генерал. Адолин неспешно отыскал место для себя.
Далинар продолжал стоять, глядя в окно.
– Дядя? – позвал король. – Ты слышал, какой была их реакция? Хорошо, что ты не решился на крайние меры, о которых думал, и не объявил о том, что Заповеди становятся обязательными для всех под угрозой конфискации имущества. Мы бы оказались в центре восстания.
– Дойдет и до этого, – проговорил Далинар. – Я все еще спрашиваю себя, не следовало ли объявить обо всем сразу. Когда в тебе застряла стрела, иногда лучше выдернуть ее одним рывком.
Вообще-то засевшую в теле стрелу лучше всего не трогать, пока не найдешь лекаря. Частенько благодаря этому удавалось не истечь кровью и выжить. Однако стоило помалкивать