Слова сияния. Брендон Сандерсон
что знала Рисн. Встим умирал. Это, скорее всего, его последняя сделка.
И Рисн ее вот-вот испортит.
– Мой бабск доверяет мне, – заявила она, шагнув ближе к королю, двигаясь вдоль носа большепанцирника. – А вы сказали, что доверяете ему. Разве вы не можете довериться и его суждению о том, что я достойна совершить эту сделку?
– Личный опыт ничем не заменишь, – перевел Талик.
Чудище шагнуло, земля дрогнула, и Рисн стиснула зубы, вообразив, как все они падают в пропасть. К счастью, на этой высоте движение ощущалось как легкое покачивание. Деревья зашелестели листвой, и желудок девушки скрутился, но это было не опаснее, чем слабые морские волны для корабля.
Рисн подошла ближе, к тому месту на носу чудища, где стояла король.
– Вы король – вы знаете, как важно доверять своим подданным. Вы не можете быть повсюду и все знать. Время от времени вам надо принимать суждения тех, кого вы знаете. Мой бабск – из их числа.
– Это весомый довод, – перевел Талик с явным удивлением. – Но ты не понимаешь, что я уже его учла. Я уважаю твоего бабска и потому согласилась говорить с тобой сама. Я бы не сделала этого ради кого-то другого.
– Но…
– Возвращайся вниз, – велела король посредством Талика, и голос ее сделался строже. Похоже, она считала, что разговор окончен. – Передай бабску, что тебе удалось добиться беседы со мною. Несомненно, это превосходит его ожидания. Ты можешь покинуть остров и вернуться, когда Встим поправится.
– Я…
Рисн не могла говорить и чувствовала себя так, словно ей кулаком разбили гортань. Она не могла его подвести – только не сейчас.
– Передай ему мои наилучшие пожелания выздоровления. – Король отвернулась.
Талик улыбнулся, довольный. Рисн посмотрела на своих охранников – лица у них были мрачные.
Она шагнула назад, чувствуя оцепенение. Ее отвергли, словно ребенка, который клянчил конфетку. Проходя мимо мужчин и женщин, которые готовили новые связки с фруктами, она покраснела до ушей.
А потом остановилась. Посмотрела налево, на бесконечный голубой простор. Вновь повернулась к королю и громко произнесла:
– Я считаю, что должна поговорить с тем, кто наделен большей властью.
Талик повернулся к ней:
– Ты говорила с королем. Нет никого, наделенного большей властью.
– Прошу прощения, но я уверена, что есть.
Одна из веревок дернулась, когда привязанный к ней фруктовый подарок съели.
«Это глупо, это глупо, это…
Не думай».
Рисн рванулась к веревке, вынудив своих охранников вскрикнуть, схватила ее и бросилась за край, спускаясь к голове большепанцирника. Голове бога.
Ради Стремлений! В юбке это было непросто. Веревка резала кожу на руках и дергалась, когда чудище внизу жевало привязанные к другому концу фрукты.
Наверху появилась голова Талика.
– Что, во имя Келека, ты делаешь, дурища? – завопил он.
Ей показалось забавным, что за время учебы тот усвоил и тайленские проклятия. Она крепко держалась за веревку, чувствуя,