Десять бойцов. Лев Пучков
место сразу очередь, и все с чистыми биографиями! А ты? Ты всего-навсего Вовкин друг с целым ворохом проблем, и неизвестно – будет ли отдача…
– Будет, будет, – поспешил я уверить бригадира, решив более не перечить – верно он посчитал, я для них сплошная обуза, без единого пока проблеска. – Вы меня испытайте, попробуйте в деле – я не подведу.
– А как же, обязательно, – согласился Белый, поднявшись с топчана и двинувшись к выходу из беседки. – А ну – иди-ка туда, – сказал он, выйдя наружу, указав на небольшую лужайку неподалеку от беседки.
Я направился туда, озираясь по сторонам и ожидая, что сейчас из-за дома выскочат какие-нибудь необъятные амбалы и с ходу начнут меня нянчить.
– Не глазей, солдат, никого не будет, – успокоил меня Белый. – Со мной побарахтаешься чуток – с тебя хватит.
– Михалыч, он сейчас не в форме, – Вовка вдруг побледнел и вспотел лбом. – Он же это… ну, восемь суток не жрамши, а до этого неделю баландой пробавлялся! Давай, я покормлю его с недельку, отдохнет – потом уж… а?
Я удивленно уставился на Кротовского – что это он лопочет? Белый внешне совсем не тянул на крутого бойца – уж я-то в этом соображаю! Узок в плечах, худоват, под вылинявшей штормовкой отчетливо проступают ключицы, рукава свободно болтаются на костистых руках… Да и по возрасту я ему в сыновья гожусь. На мастеров кун-фу он тоже не похож – те ходят по-кошачьи, в каждом движении чувствуется скрытая сила и превосходство. А этот вон ступает косолапо, переваливаясь, как уточка, трико на заднице обвисло…
– А я и не собираюсь его особо мордовать, – успокоил Белый и поманил меня рукой, останавливаясь в центре лужайки. – Так, показательное выступленьице… Должен я посмотреть, каков он в рукопашке, или нет?
– Обязательно должны, – согласился я, – приближаясь к бригадиру и на ходу разминая кисти рук, – чего брать кота в мешке?
– Ну что – готов? – спросил Белый. – А то разомнись, если надо.
– Я всегда готов, – снисходительно сообщил я и усомнился: – А вот с вами-то как? Как бы мне вас, уважаемый Михалыч, не покалечить ненароком. Я давно не спарринговался, чувство контакта утратил – могу сильно ударить невзначай. Потом ваши ребята меня за это отрихтуют.
– Ой, да покалечь меня, сынуля, покалечь! – обрадованно воскликнул Белый – в глазах его блеснули озорные искорки. – Вот те крест – Вовка свидетель: ежели покалечишь, ничего тебе за это не будет! Это я тебе гарантирую… Пошел!!!
– Ну ладно, раз так, – согласился я. – Получайте! – И, сделав замысловатый пасс руками, резко подсек бригадира «вертушкой», от души надеясь, что дядечка успеет сгруппироваться, падая на спину – не грохнется плашмя всеми костями.
Дядечка резво подпрыгнул, пропуская под собой мою ногу, и молниеносно наградил меня кулаком по темечку – как кувалдой жахнул! Вот так ни фуя себе! На миг в глазах потемнело – машинально я кувыркнулся