Настоящая фантастика – 2017 (сборник). Дмитрий Казаков
часы плоским экраном книзу и бочком выскользнул из дома. Увлеченные беседой родители маневра сына не заметили, а дед проводил внука лукавым взглядом из окна.
Когда Генка вернулся, уже без часов, родные ждали его у ходомобиля. Генка снова растерялся из-за того, что они так быстро уезжают, а он ни абрикосов напоследок не наелся, ни с коровьим стадом не попрощался. И даже не нырнул в озерцо на пастбище, которого месяц назад боялся до смерти, потому что вода в нем была непрозрачная и без буйков.
Пробормотав «Я на минуточку», Генка побежал в дом. Выглянул в окошко, уверился, что никто не идет за ним следом, и заколотил кулаками по подоконнику.
Под столом затопотало, потом зашуршало – домовой ловко карабкался по скатерти.
– Уезжаешь, значит, – сказал он, усевшись на край стола.
– Уезжаю, – подтвердил Генка и вдруг понял, что ему грустно от этого. – Ты о дедушке позаботься, хорошо?
– Не учи ученого, – буркнул домовой, – я за вашим родом семь веков присматриваю, и еще столько же смотреть буду, и еще пять раз по столько же… Ой! – Кузьма всплеснул руками. – А часы-то! Часы куда дел, недотепа?!
– Милке отдал. Пусть развлекается, да и связь держать сможем по спутнику…
– Тьфу, – домовой хлопнул себя по коленке, – она ж выкинет их, дурочка! Лучше б мне отдал, недотепа ты недотепистая! Так хоть бы знал, за что тебе от мамки влетит! Влетит же! Чего ей скажешь – потерял?
– Правду скажу, – удивленно ответил Генка, – что другу подарил. Родители мне новые купят, наверное – ну, если уже не сердятся из-за того теленка, которого я выпустил. А если сердятся – похожу пока без часов. Я привык уже. Из-за теленка им здорово влетело, да и мне влетело, видишь, месяц меня видеть не хотели, тоже еще…
– Да при чем он, теленок какой-то, – домовой запустил обе ладошки в свои спутанные космы и принялся яростно их чесать, – то ж дед твою мамку просил, чтоб тебя ему на каникулы свезли. Давно уже просил. Скучает он за тобой, дуралеем.
Генка от неожиданности аж рот раскрыл. И тут же почувствовал себя ужасно виноватым.
– Так я… Так я и будущим летом приеду! Я ж тогда…
– Иди уже отседова! – Кузьма рассердился и от этого стал окать еще заметней. – Чего орешь, услышит еще кто! Я тебя сколько просил не орать, а? Иди, говорю, отседова, баламут!
Будущим летом Генка в деревню не выбрался – что-то очень важное ему помешало. А вот дед, как и раньше, приехал в город ко дню рождения внука. При виде хитрой дедовской усмешки Генка почувствовал себя свиньей и твердо, окончательно решил: уж следующие-то каникулы он точно проведет в деревне!
И еще он очень хотел спросить деда про Милку, но не спросил. Потому что часы она выбросила, Генка это сразу понял.
В тот же день выбросила – в озерцо на пастбище, от греха подальше, и оттуда их тут же умыкнул водяной. Милкин домовой из-за этого страсть как осерчал. Это был очень старый, очень сварливый и злопамятный домовой, потому обиду свою накрепко запомнил. Долго-долго он пугал Милку большими