Билет до Гавгамел. Юрий Мышев
растратчик шальных денег, опьянённый больше случайной недолгой свободой.
Виктор быстро поймал другое такси. Проехав два квартала, попросил водителя остановиться около пустынного сквера. Сойдя, Виктор перебежал через сквер и сел в другое такси на заднее сиденье, где были тонированные стёкла. Попросил проехать по улице, на которой находился «Парадиз». Перед входом растерянно метался тот мужчина в смокинге, подбегал к стоявшим напротив людям, что-то выспрашивая у них. Виктор усмехнулся и велел водителю ехать за город.
Будут ли искать его? Всё происшедшее с ним за последние два дня обескураживало – он понимал, что является действующим лицом, возможно одним из главных, какой-то жестокой игры, в которой всё было по-настоящему.
Возвращаться домой пока не стоило.
Он отпустил такси и свернул с дороги на тропу, уходящую в небольшую смешанную рощу. Надо затеряться на время, обдумать случившее, с кем-то посоветоваться. Но с кем?
Тропинка вывела его к широкой реке. На пологом берегу стояли в ряд рыбацкие лодки. Он спустился к ним. Крайняя лодка, находящаяся на треть в воде, не была, как остальные, прикреплена цепью к дереву. И вёсла не были убраны. Виктор осмотрелся. Ни одной души. Он столкнул в воду лодку, забрался в неё и начал усиленно грести, удаляясь от пустынного берега.
Когда Виктор устал, он сложил вёсла. Лодка поплыла по течению. Он дремал на дне, пока судно не уткнулось в пологий песчаный берег. Виктор выбрался из лодки и присмотрелся. Вдали темнел синей полосой лес.
Виктор оттолкнул от берега лодку и направил её вниз по течению. Она медленно удалялась. В предутренней дымке казалось, что в ней сидит задремавший в ожидании рассветного клёва рыбак.
Виктор, проводив взглядом лодку, пошёл к темнеющему лесу.
По краю леса шли высокие стройные сосны, устремившиеся в бесконечную бледно-голубую высь. Стволы снизу были шершавыми, серыми, а поднимаясь вверх, светлели и отливали розовым цветом. Чернели обломанные основания сучьев. Пахло хвоей. Под ногами слышался хруст, среди тёмно-зелёной травы валялись шишки. Насвистывал в глубине леса щегол. Метались над вершинами деревьев чайки, то удаляясь к реке, то вновь возвращаясь.
Обогнув густые заросли черники с чёрно-синими ягодами и углубившись в лес, который всё больше превращался в смешанный, Виктор через какое-то время вышел на небольшую полянку, заросшую высокой травой, среди которой преобладал цветущий фиолетовый иван-чай. Под пологом деревьев рос орешник. Из его сучьев Виктор соорудил шалаш, крышу которого сначала плотно покрыл травой, а затем еловыми ветками. Внутри настелил мягкой травы. Временная обитель была готова. Виктор вдруг ощутил острое чувство голода, вспомнил с сожалением оставленную там, в ресторане на балконном столике, копчёную сёмгу.
Его разбудили отчаянные крики чаек. В стороне слышался мерный плеск волн. Виктор пошарил по карманам брюк и джинсовой куртки.
Во внутреннем кармане куртки Виктор обнаружил записную книжку. Пролистал её – почти все страницы были испещрены заметками, набросанными