Таежное золото. Евгений Сухов
гудение, пытаясь вспомнить, как же назывался сайт, о котором говорила Алла. «Чудеса света, не дожившие до наших дней»? Отстучал в строке поиска. Машинка долго думала и безрадостно сообщила: «Сайт закрыт по техническим причинам». Не судьба.
Он отправился дальше – поднимать Чеснокову с Генкой и вышвыривать их из квартиры. В родительской спальне никого не было. В гостиной какой-то Плюшкин свалил в кучу посреди комнаты: потертые тексы (техасские штаны) в количестве двух штук, рубашки с майками, носки, часы, граненый стакан с водкой, где нашли свою погибель несколько мошек. Генка позаботился о похмелье. Чеснокову с приятелем он нашел в ванной: попробуй догадайся, почему их тут разморило. Оба лежали в холодном корыте – голые, мятые и уже шевелились и стонали. Чеснокова с вечера наносила на Генку поцелуи, забыв стереть помаду, и Генка был наполовину красный.
– Супер, – восхитился Максим. – Надеюсь, помылись? Держи, – он стянул с крючка махровое полотенце и швырнул Чесноковой, чтобы прикрыла свои прелести.
– Мамочка моя, да что же это такое… – в ужасе бормотала Чеснокова, – почему мы здесь?.. Генка, у меня каждый суставчик болит… – потом у нее случилось затруднение речи – забыла, что хотела сказать, стала беззвучно открывать и закрывать рот.
– Мы, кажется, здесь что-то отправляли… – прохрипел Генка, ощупывая опухшее лицо.
Максим развеселился.
– Не знаю уж, что вы тут отправляли. Отправлять можно нужду, правосудие и религиозный культ. Поздравляю с отступившим, как говорится. Не забудьте посмотреться в зеркало, два кошмара пара…
Он не стал их смущать – удалился в гостиную и, похихикивая, принялся наводить порядок. Из ванной доносились стоны, потекла вода, и в общем хоре стенаний стали проскакивать шуточки. «Ну подумаешь, – фыркала Чеснокова, – с каждым может случиться». Генка, фальшивя, напевал: «…сжимая властно свой штык мозолистой рукой…» Потом там что-то загремело, и через минуту объявился мокрый, как утопленник, Генка, объяснил ситуацию:
– Обрушилась, как сервер. Но ничего, жить будет, – выпил водку, собрал одежду и пошлепал обратно, объясняя на ходу, как он обожает Чеснокову, невзирая на все ее недостатки, какая она незаурядная женщина, сколько в ней грации, и даже ум при ходьбе покачивается.
Через полчаса эти двое наконец собрались. Генка обозрел вчерашнее и порадовался, что совесть его дома не застанет. Чеснокову продолжало волновать, почему она очнулась не в роскошной спальне, как планировала, а непонятно где, что случилось и кто за всем этим стоит.
– Подробности в трамвае, дорогая, – Генка подталкивал Чеснокову коленкой. – У Максима в спальне кто-то есть, не будем ему мешать устраивать личную жизнь.
– А кто у него в спальне? – сопротивлялась Чеснокова. – Неужели Семигин? Мать честная, ну и порядочки в этом доме…
Он выставил их за дверь, облегченно вздохнул и направился в затопленную ванную, с теплотой