Жизнь в эпоху перемен. Книга первая. Станислав Владимирович Далецкий
Ваня, а девушка внимательно слушала, иногда прося пояснений или высказывая свое мнение, но ненавязчиво, чтобы не обидеть Ваню. Сидя рядом, с девушкой, Ваня как бы ненароком и случайно касался рукою ее плеча, а помогая встать, обнимал Дашу за талию, и вся кровь приливала ему к лицу, когда он ощущал под руками нежное и податливое тело девушки.
Даша, чувствуя желание юноши, отстранялась не сразу, давая ему возможность дольше прикасаться к ней. Однажды, как бы нечаянно, Ваня прикоснулся ладонью к груди девушки и, не встретив отпора, сжал грудь в своей руке, ощущая нежную и тонкую упругость этой запретной части девичьего тела. Даша тогда резко отстранилась от Вани, вспыхнула лицом и тихим голосом попросила не делать этого больше.
– Я знаю, что тебе не пара и нам никогда не быть вместе. Ты барин и скоро уедешь учиться дальше, а мне оставаться здесь жить навсегда. Если я уступлю тебе сейчас – это будет радость для нас обоих, но ты уедешь, а я останусь здесь порченной – так называют у нас девушек, которые побаловались с парнями: их никто потом не берет замуж, а часто и родители выгоняют из дома. Будем просто друзьями, можешь иногда обнять меня – это так приятно, находиться в объятиях юноши, который нравится – но больше никаких вольностей: я себя буду блюсти для будущего мужа.
Ваня послушно выполнял эти условия девушки: прощаясь на опушке, он обнимал и тискал девушку, целуя ее в шею, Даша со смехом вырывалась и убегала домой, а Ваня, разгоряченный, еще долго сидел на лавочке возле своего дома, вспоминая теплую упругость девичьего тела и взгляд ее бездонных голубых глаз при расставании. Потом он шел в дом, выпивал стакан молока, что оставляла ему Фрося на столе веранды, и бросался на свою кровать, подминая и тиская подушку, как – будто это была Даша, пока сон не одолевал его мечты о близости с девушкой. Часто ему во сне проходила Даша, совсем нагой, как он видел ее на реке, прижималась к нему всем телом, и Ваня просыпался в сладко – мучительном семяизвержении, которое случалось с ним наяву от сновидений.
Незаметно лето подошло к концу. Ваня хотя и не добился желаемого от Даши, но считал, что это лето он провел с пользой, встречаясь с девушкой, которая ему нравилась.
Накануне отъезда, вечером, Ваня долго обнимал и целовал Дашу в шею, прижимал ее всем телом к себе, чувствуя, как девушка ощущает желание его восставшей плоти войти в нее, отчего Даша содрогнулась и, наконец, отстранившись от него хрипловатым от волнения голосом, тихо сказала, впервые целуя Ваню в губы, бесстрастно, но нежно:
– Жаль Ваня, что ты барчук, а я крестьянка и нам никогда не быть вместе. Был бы ты крестьянским сыном, я сейчас же отдалась бы тебе полностью, всматриваясь, как твои разноцветные глаза туманятся страстью обладания мною. А осенью ты бы взял меня в жены, и жили бы мы долго и счастливо, как говорится в сказках. Но крестьянка барину женою быть не может, а быть полюбовницей я не хочу и не могу. Вот и приходится нам расставаться навсегда, не познав себя, как муж познает жену. Почему люди рождаются в разных сословиях