Жизнь в эпоху перемен. Книга первая. Станислав Владимирович Далецкий
– сын обедневшего дворянина смог учиться, чтобы выбиться в люди, а они – дети крестьян, переселившихся из-за невыносимой нужды в город, принуждены были с малолетства зарабатывать на кусок хлеба, даже и не мечтая ни о какой учебе.
Сословное различие разделило Ивана и его друзей детства раз и навсегда: как это представлялось Ивану при таких встречах. Но впереди, грядущие годы сулили большие перемены, грозные отзвуки которых, как дальний весенний гром, доносились со всех концов Российской империи и в этот маленький уездный городок вестями о восстаниях крестьян, забастовках рабочих и смутах среди инородцев.
Учебные годы приближались к завершению, будущие выпускники повеселели, ожидая выпускных испытаний, которые проводились для проформы, поскольку учителя больше полагались на оценки учебы в течение прошедших лет, чем на знания учеников, показанные на испытаниях.
Маша, которая, как и Иван, заканчивала курс обучения, почему – то погрустнела с приходом ясных весенних дней и Иван часто ловил на себе ее вопрошающий взгляд, но не знал, как и когда объясниться ему с девушкой, которая всей душой привязалась к нему поначалу как товарищу, а затем и избраннику девичьего сердца. Памятуя о слове, данном отцу Маши, юноша ни разу, с самого Рождества, не обнял и не поцеловал девушку, которая напряженно ждала от него решительных действий и вероятно отдалась бы ему сразу и безоговорочно, скажи он лишь несколько слов любви и прижав ее к себе.
Ясный девичий взор Маши угасал по мере того как приближалось окончание учебы и скорое расставание Ивана с этим городом, о чем он говорил девушке, делясь планами на дальнейшую учебу.
Отец Маши тоже заметил смятение чувств своей дочери и однажды, оставшись наедине с юношей, посоветовал ему объясниться с дочерью пообещать что–то на будущее или же решительно растоптать девичьи мечты, сказав, что он скоро уедет навсегда.
– Поймите, Иван, ваша нерешительность лишь усугубляет страдания моей Машеньки. Она чувствует, вашу привязанность к ней, и не может понять ваше молчание, потому, что не знает о том обещании, что вы дали мне. Поговорите с Машей, и пусть будет так, как вы решите.
Дня через два после этого разговора, когда Иван гулял вместе с Машей вдоль реки, которая разлилась широким потоком, затопив почти всё Заречье, он завел трудный разговор с девушкой, об их будущем.
Был теплый весенний день, на березах проклюнулись первые, клейкие, зеленые листочки, воробьи стайками перелетали на обочину дороги, отчаянно борясь между собой за каждый найденный кусочек пищи. Вороны с карканьем обустраивали на березах свои гнезда, обветшавшие за зиму, а высоко в небе стаи перелетных птиц тянулись на север к местам обитания, когда Иван начал объяснятся с девушкой.
– Дорогая Маша, – сказал Иван, глядя вдаль, где синева неба сливалась с синевой разлившейся реки, – скоро мы заканчиваем наше обучение здесь, и что будет дальше нам пока неизвестно. Я собираюсь учиться, тебя отец тоже намерен