#Сказки чужого дома. Эл Ригби
знал?
Роним, потянувшийся было к тарелке, замер. Выражение его лица стало настороженным и тревожным, но нисколько не удивленным.
– Да.
– Сиш Тавенгабар, – Ласкез отпил из чашки, – друг отца моего друга. Того самого друга, с которым мы покинули Кров. Тавенгабар приезжал на Выпуск. И…
Он опять запнулся. Затем сделал усилие и с расстановкой произнес:
– Я знаю, что ло Паолино тоже был алопогонным. Отец моего друга был алопогонным. И этот кот. И… еще один человек, Грэгор Жераль. Я не могу быть уверен, но почему-то мне кажется, что ты и это имя знаешь.
Сыщик кивнул, но промолчал. Он не опускал головы, взгляд оставался таким же сосредоточенным и напряженным. Мог ли он… наброситься на него? Ласкез не знал, но гнал от себя эту мысль подальше. Он решился. Нужно было договорить.
– Я должен знать, Роним. За что управитель попал в тюрьму? Что-то связывает тебя с ним? Может, ты…
Роним протянул руку. Ладонь замерла, так и не коснувшись плеча Ласкеза: тот отпрянул к спинке стула. Он и сам не смог бы объяснить, что его так напугало, но…
– Что ж. – Сыщик убрал руку. – Ясно.
– Я…
– В первый вечер ты рассказал мне, сколько вас сбежало. Как вы сбежали. Зачем? – Роним достал из пачки новую сигарету. – Я могу без особого труда, отследив ту радиограмму, вычислить, где вы прятались и… чуть труднее, но это тоже возможно… где вас подстеречь. – Он зажал сигарету губами, не сводил с Ласкеза глаз. – И только теперь ты задумался о… доверии? Ты опоздал. Это могло стоить тебе жизни.
Ласкез сидел, откинувшись назад. Он сжал руки в кулаки, его била предательская дрожь.
– Роним.
– Тебе стоило думать раньше, – невнятно произнес детектив и чиркнул спичкой. Из-за сигареты во рту мужчины интонацию определить не получалось, Ласкез напрягся еще больше.
– Послушай…
Он затянулся.
– …как и о том, что, будь я на их стороне, я уже придушил бы тебя, а девчонку сдал. Она выглядит слабенькой. Алопогонные бы с легкостью…
– Я…
На этот раз сыщик дал себя перебить.
– …понимаю. Просто…
Роним зажал сигарету в пальцах. Подпер другой рукой щеку. И выжидающе поднял брови:
– Просто?…
От кончика сигареты вверх тянулась ниточка дыма. Она завивалась в ленивую рассеянную спираль, Ласкез сосредоточил взгляд на ней, это было легче, чем смотреть в голубые спокойные глаза человека, с которым приходилось вести сложный разговор. Но этот разговор был важен. Лучше было завершить его сейчас.
– Я хочу знать, – Ласкез постарался говорить твердо и сел прямо, по-ученически складывая руки на столе. – Что вообще означает «их сторона».
– Секреты. – Роним сделал еще одну затяжку. – Старые секреты.
– Какое отношение ты имеешь к этой «стороне»?
Сыщик тяжело вздохнул, отпил из чашки и произнес:
– Никакое. Я ненавижу алопогонных. Ненавижу всех, кроме одного.
Удивительно, как жестко и эмоционально Серый детектив произнес одно слово – «ненавижу».