О любви, о браке, о детях. Священное Писание и церковный опыт. Отсутствует
о злополучии есть плод не любящего, а завистливого и злобного сердца. Ибо зависть – это печаль о добре ближнего. Радость же о зле есть самое дьявольское дело, так как дьявол о спасении человеческом печалится, а о погибели радуется.
Четвертый. Любовь не превозносится, не гордится. Любовь высшим повинуется, равных почитает, меньших не презирает, всем уступает, никого не осмеивает, не укоряет, не ругается, не бесчестит, не осуждает, но себя и свои пороки видит, всякое зло – себе, а что доброе, не себе, но Богу приписывает; всякое обличение и наказание с радостью принимает. Итак, гордость, высокоумие, осуждение и презрение – это плод не любящего сердца, но от духа злобы дьявола.
Пятый. Любовь не бесчинствует, ибо знает, где и что говорить или делать, рассуждает о месте и времени, бережется того, чтобы подать и принять соблазн, а потому все с рассуждением и говорит, и делает, везде себя чинно и благоговейно ведет. Итак, всякое бесчиние не есть плод любви.
Шестой. Любовь не ищет своего. Радость и веселье истинной любви в том, чтобы ближнему добро сделать даром, без всякого ожидаемого прибытка. Она в том подражает Создателю своему, Который всем благодеяние творит даром, повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45). Она не щадит и себя для пользы ближнего, трудится, потеет, бдит, чтобы ближний созидаем был. Для нее нет ничего неудобного, она из невозможного возможное с помощью Божией делает. Во всем же она ищет не своего, но пользы ближнего, по наставлению апостола. Итак, кто ближнему добро делает ради своего прибытка, нет в том любви к ближнему, но самолюбие.
Седьмой. Любовь не раздражается. Она великому гневу возгореться не попускает, не открывает уста свои на клятву, злословие, укорение ближнего. Итак, клятва и всякое злословие не есть плод любви.
Восьмой. Любовь не мыслит зла. Она не только не делает ближнему никакого зла, но и не мыслит. Любовью горящее сердце всегда в том и поучается, чтобы добро было любимому. Итак, злопомнение не есть плод любви, но плод злобы.
Девятый. Любовь не радуется неправде, а сорадуется истине. Истинная любовь, видя, что ближний его, неправду делая, наносит обиду другому, а тем оскорбляет величество Божие и праведному Его подпадает гневу, печалится по трем причинам. Во-первых, потому, что неправдой заповедь Божия нарушается. Во-вторых, потому, что ближний его, будучи обижаем, в неблагополучии находится. В-третьих, потому, что делающий неправду подлежит гневу Божию. И напротив того, веселится, когда видит кого-то в истине пребывающим. Итак, радость о неправде не есть плод любви.
Десятый. Любовь всех любит[1], то есть злых и добрых, чтобы союз мира был неразрушим, и общее благополучие процветало.
Одиннадцатый. Любовь всему верит. Поскольку сама простосердечно со всеми обходится, и обмануть и обольстить никого не хочет, так и о лукавстве других не помышляет. Из-за этого от хитрых и лукавых людей козни терпит.
Двенадцатый. Любовь всего надеется,
В синодальном переводе: