Саги Старой Пустыни. К. Рэд
как презренный попрошайка!
Столичный визитер, тем временем, весьма деловито приподнял меня, опер спиной о большой чан для умывания. Нацелил мне в лицо свою штуковину и начал ей трясти. Нет, похоже, это не обычный пузатый чиновник. Молодой, черноволосый, худощавый, серые глаза с отливом в синеву. Даже симпатичный. Одет в черные штаны и красную куртку. Движения уверенные, осанка прямая.
– Все, теперь ты можешь говорить, – он посмотрел мне прямо в глаза и внезапно улыбнулся. – И я могу наконец представиться прекрасной девушке, так неожиданно заскочившей на огонек к одинокому страннику. Меня зовут Ахмар, а тебя?
– Ксенна. Хорош ломать комедию. Пытать меня тебе придется самому, твои охранники мертвы.
– Я и не собирался… Что?! – одна его бровь недоуменно изогнулась, поднявшись вверх. – Ты, конечно же, шутишь, красавица. Я могу допустить, что ты сумела незаметно проскользнуть мимо охраны – в конце концов, ты находишься здесь, с этим не поспоришь, но прикончить четверку отборных телохранителей…
– Так иди проверь. Не сотрясай воздух понапрасну.
Он уже гораздо серьезнее посмотрел на меня, нахмурился, поднял что–то из кучи затейливых и непонятных безделушек, лежавших на полу возле ложа, и исчез из моего поля зрения. Еле слышно хлопнул полог шатра. Ушел. Так, Ксенна, напрягись! У любой магии должен быть свой предел. Я попыталась шевельнуть рукой. Ногой. Проклятье! Я могла говорить, моргать, двигать глазами и морщить нос. На этом все. Остальное тело было просто тюком ваты – движений ничего не сковывало, но все усилия просто уходили в никуда. Ничего не выйдет. Хорошо, пусть будет так. Я прекратила бесплодные попытки – пусть все идет так, как определила мне Великая Мать. Тем временем, полог снова тихо хлопнул позади.
– Во имя Уззы, да кто ты такая?!
Теперь передо мной стоял уже не веселый столичный щеголь, нет. Но и не безжалостный служитель империи, каким я ожидала увидеть его по возвращении. Сдвинутые брови, скорбно опущенные уголки рта – невероятно, но похоже, что он действительно расстроен смертью своих слуг. Смертью людей, а не утратой полезных инструментов.
– По своей воле я тебе точно этого не расскажу, – я язвительно усмехнулась. – А как меня будет пытать слабак, готовый расплакаться от зрелища четырех перерезанных глоток, я с трудом представляю.
– В этом нет нужды…
Ахмар.
…Ты расскажешь мне все сама.
Я отвернулся от девушки, такой хрупкой и изящной – и такой безжалостной и смертоносной – и быстро прошел мимо нее, к своему дорожному сундучку, за амулетом правды. Нашел я его почти сразу, но продолжал делать вид, что роюсь в поклаже, пытаясь тем временем успокоить свои дрожащие руки и сумбурные мысли. О, боги, если бы я верил в вас или в другие сказки пустыни, я бы решил, что я пленил не человека, а безжалостного джинна в женском обличье! Перерезанные глотки? Не перерезанные, а вскрытые и выпотрошенные, как молочный поросенок на кухне