Луна в кармане. Сара Дессен
раздалось из дома.
– Заходи и возьми кота с собой, – обратился ко мне Норман. – Мира тебя сразу полюбит.
– Не люблю кошек, – сказала я, пытаясь стряхнуть чудовище с колен. Теперь оно урчало, оглушительно, словно бензопила.
– Кот Норман! – позвала Мира. – Иди сюда, кошмар ты мой!
– Занеси его внутрь, – посоветовал Норман. – Она ждет.
Он начал неторопливо спускаться с крыльца. Я уже заметила, что Норман двигался медленно.
Я встала, по-прежнему держа кота на руках. Весил он килограммов пятнадцать – как полный набор гантелей от Кики.
– Увидимся, – сказал Норман, обходя дом и направляясь к заднему двору.
– Коули! – позвала Мира. Через сетку я разглядела ее силуэт в коридоре. – Он с тобой?
Я приблизилась к двери, прижимая к себе кота.
– Мы идем, – объявила я.
Первое, что я увидела, когда мои глаза привыкли к новому освещению, был телевизор. Показывали рестлинг – какой-то здоровяк в плаще и с повязкой на глазах прыгал с канатов, чтобы расплющить извивающегося на матах мужчину в пурпурном латексе. Человек в плаще оттолкнулся от канатов, раскинув руки, и устремился к своей жертве. Зрители в ужасе наблюдали, как он падал, падал, падал…
– Кот Норман! – воскликнула тетя Мира, заслоняя собой телевизор и раскрывая объятия навстречу нам обоим. – И Коули. Привет!
Мира весила не меньше, чем моя мама до превращения в Кики Спаркс. У нее было широкое лицо и длинные рыжие волосы, собранные на затылке в небрежный пучок – как будто она собиралась в спешке. Из пучка торчали ручка и карандаш. Мира была в старом темно-зеленом кимоно с узором из драконов, большой белой футболке, черных лосинах и шлепанцах-вьетнамках. Ногти на ногах были покрыты ярко-розовым лаком.
– Коули! – позвала она, и, не успела я оглянуться, как нас с котом стиснули в объятиях. От Миры пахло ванилью и скипидаром. – Я так рада тебя видеть. Ты изменилась, выросла! И похудела! Значит, программа твоей мамы работает?
– Да.
В нос мне залетел комок кошачьей шерсти, и глаза у меня заслезились.
– Плохой, плохой кот Норман! – пожурила Мира зажатого между нами кота. Тот все еще мурчал. – В какую же передрягу ты влез на сей раз? – Кот чихнул, заерзав, выскользнул у меня из рук и приземлился на пол с практически тем же звуком, что и рестлер в плаще. – Ох, ты сущий кошмар! – ворчала Мира, пока кот неторопливо удалялся. Затем она перевела взгляд на меня и покачала головой. – Он свет моей жизни, но сейчас ему два с небольшим – ужасный возраст – и у него период отчуждения. У меня сердце разрывается!
– Вы о коте? – уточнила я.
– О Нормане.
– Ах, о Нормане! – Я посмотрела на крыльцо, где видела его в последний раз. – Он действительно ведет себя как-то отстраненно.
– Правда? – Мира подняла брови. – Ну сейчас лето. Он плохо переносит жару, знаешь ли. Ты бы видела, какие комки шерсти он выплевывает.
Я снова выглянула в окно.
– Норман?
– Кот, – пояснила она. – Кот Норман.
Мира