История одного человека. Илья Алексеев
тяжело вздыхает Саня. – Тогда какие девушки тебе нравятся? Давай начнем с цвета волос, а то опять не угадаю.
– Рыжие, – победоносно восклицаю я, понимая, что теперь ему в жизни не найти мне девушку, ведь единственное рыжее создание в нашем университете – кот, ошивающийся изредка возле входа в первое общежитие.
– Ты серьезно? – смеется друг.
– Конечно, – криво улыбаюсь я.
– Боюсь услышать следующий твой критерий, – грустно ухмыляется Саня.
– Да ты не парься, – по-дружески толкаю его в плечо, стараясь подбодрить.
– Тебе столько лет, а ты до сих пор не целовался, – миллионный раз слышу одну и ту же фразу. Она мне уже мазоль натерла на ушах. Можно подумать, что сказав мне два миллиона раз в одном предложении мой возраст и «не целовался», то у меня чудесным образом появится с десяток прекрасных наложниц. Но нет, к сожалению, так не будет.
– Надо сначала с армией разобраться. Зачем сейчас этим голову захломлять?
– Ну да, ты прав, – эти слова, как музыка ласкают мой слух.
Наконец-то тема с поиском мне девушки закрыта, и мы вернулись к прежней: про учебу. Редко приходиться задумываться о ней. Куда чаще думаю о весах, которые мне еще предстоит пожать.
5. Александр
Четвертый час учебы. Ноги затекли, сидалище отказывается сидеть, а мозг распух и не умещается в черепной коробке. Преподаватель, не замечая наших мук, продолжает пытки болтовней. Каждые пять минут гляжу на часы. Час… пятьдесят пять минут… до спасительного звонка. Как бы не сойти с ума, высчитывая минуты.
Андрюха лениво листает повторяющуюся новостную ленту «ВК». Болтать с ним желания нет, да и обсудили уже все. Можно было бы поиграть во что-нибудь, но после семи партий в «Словодел» и десяти – в «Крестики-нолики» нам и то надоело. Теперь единственное мое спасение – вернуться к идее романа о параллельном мире.
Пробую вспомнить на чем остановился… Мой безымянный персонаж останавливается напротив зеркала магазин «Кристалл», дрожащего подобно водной глади под дуновением ветра. Мой герой должен быть до отвращения недоволен своей жизнью, иначе из-за одного лишь любопытства он вряд ли переступит порог между мирами. Да и хватит с него безымянности. Нужно придумать ему имя. Но как назвать, чтобы никто из знакомых не мог подумать, что за прототип взят он, хотя так оно и есть? Пусть звать его будут Алексей. Высокий, видный парень лет двадцати. Широколобый, с вытянутым лицом и короткой спортивной стрижкой с дуракова-то отпущенной на лоб челкой. С наступлением весны он надел кожаную черную куртку и под стать ей такие же перчатки, брюки и лакированные туфли, а в руках черный дипломат с тетрадями – хорошее сочетание для братка из девяностых. Алексей недоволен всем: переездом из двухкомнатной квартиры, где у него была, хоть маленькая, но своя комнатушка, в трехкомнатную, в которой днем ему приходится уживаться с младшим братом и сестрой, оставаясь наедине с собой только далеко за полночь,