Нигдерево. Мария Фомальгаут
о двух головах водятся?
Это я.
– Какие птицы о…
– А вот, на обереге.
– А-а-а, пошли-пошли, покажу…
– Пошли-пошли.
Уже знаю, что он мне ничего не покажет.
Уже знаю.
Я-то линию жизни свою вижу…
– Садись… покажу…
Осторожно спрашиваю:
– Скажите… а вот я вашу мировую линию смотрел…
Астрин покрывается красными пятнами.
– А… к-кто вас к моей линии пустил?
– А я сам себя пустил… а вот я смотрел… а у вас там смотрите… линия ваша идет…
Раскрываю карту с мировой линией Астрина, не побоялся я, помолился идолу в комнате Астрина, перерисовал мне идол карту.
– А вот мировая линия повозки, которая сама едет… и вот пересекаются… год назад…
Астрин кивает:
– Ага, мне тогда ногу вообще по кускам собирали, думал, ходить не смогу… ничего, обошлось, только когда весь день на ногах, болеть начина…
– …а линия ваша мировая там и обрывается.
Астрин покрывается красными пятнами. Снова.
– Ты…
– …а я идолу помолился, который весточки посылает, а он мою весточку в полицию переслал, а там сказали…
– Ты… ты зачем это сделал?
– А там тоже хотят знать, а как вы это делаете…
– Чер-р-рт…
– А то давайте сбежим, пока нас не нашли.
– Куда? Раз такой умный, может, скажешь, куда бежать-то?
– А я знаю… пойдемте…
– Мировые линии видишь?
– Немножко…
Садимся в повозку, я уже знаю, что надо нацепить ремень, повозка-то дикая, как поскачет, мало не покажется…
А раньше повозки с лошадьми были.
Раньше…
Пробую на вкус слово, такое непривычное, – рань-ше…
Шаман показывает палочки:
– Это миг.
– Это день.
– Это год.
– Это век.
А три миллиона лет шаман не показал.
Не знаю, как будет.
Повозка несется в сумерки.
– А вы мне птицу о двух головах покажете?
– Э-э-э… да они же пугливые, они же где только не летают… их караулить надо… ничего… углядим… увидим…
Раньше таких птиц не было, думаю про себя.
Раньше…
Раньше…
Пять золотых
– Пять золотых.
Это хозяин. А зовут хозяина…
…а Витольд не знает, как хозяина зовут.
А Витольда зовут Витольд.
Витольд бросает на стол пять монет, хозяин шипит, да ш-што такое, одна серебряная. Витольд хлопочет, звиняйте, звиняйте, счас, счас, всё будет…
Падает на стол золотая монета.
Качается вывеска на ветру.
Это гостиница.
…таймбургские гостиницы отличаются особенным домашним уютом и располагающей атмосферой…
…до сих пор не могу поверить, что Иветты больше нет. Так просто не может быть, чтобы Иветты больше не было, быть не может такого мира, где нет Иветты…
Витольд закрывает дневник.
Вечереет.
Зажигаются огни на улице. Улочка