Узница Шато-Гайара. Морис Дрюон
жевать щепочки, чтобы не почернели зубы, надоело вылавливать из супа сало и натирать им руки, чтобы от холода не потрескалась кожа.
– Понимаю, мадам, понимаю.
– Я была бы вам весьма признательна, мессир, если бы отныне вы более успешно защищали меня от мороза, паразитов и голода.
Берсюме потупился.
– Не имею на сей счет никаких распоряжений, мадам, – ответил он.
– Причиной моего заточения здесь явилась лишь ненависть ко мне короля Филиппа, и с его кончиной все переменится, – отозвалась Маргарита, и ложь ее прозвучала так естественно, что она сама чуть было не поверила в собственную выдумку. – Значит, вы будете ждать, пока вам не повелят открыть предо мной ворота крепости, и только тогда окажете мне должное уважение? И не считаете ли вы, что вести себя таким образом – значит ставить под удар свою дальнейшую карьеру?
Сплошь и рядом люди военного звания нерешительны от природы, именно поэтому они так склонны повиноваться чужой воле и нередко по этой же причине проигрывают битвы. Берсюме был столь же медлителен в решениях, как легок на повиновение. Со своими подчиненными он был скор на кулачную расправу и неистощим в ругани, но перед лицом неожиданного поворота судьбы ему не хватало сообразительности, дабы принять нужное и единственно верное решение.
Чей гнев страшнее: этой женщины, которая, если верить ее словам, завтра приобретет всю силу власти, или же гнев мессира де Мариньи, который сегодня держит всю власть в своих руках, – вот в чем вопрос, вот что следует решить немедля.
– Я требую также, – продолжала Маргарита, – чтобы мы с мадам Бланкой на час или два могли выходить за крепостную ограду – пусть, если вы считаете это необходимым, под вашим личным наблюдением, – хватит с нас любоваться этими стенами и пиками ваших лучников.
Тут уж принцесса явно поторопилась и хватила через край. Берсюме учуял ловушку. Узницы просто ищут способа ускользнуть у него между пальцев. Значит, сами они не так уж уверены, что их сразу же призовут ко двору.
– Коль скоро, мадам, вы королева, вы не осудите меня за то, что я верно служу королевскому дому, – отчеканил он, – и что не в моей власти нарушать данные мне предписания.
С этими словами комендант крепости поспешил покинуть башню, опасаясь продолжения неприятной беседы.
– Пес! – воскликнула Маргарита, когда за Берсюме захлопнулась дверь. – Сторожевой пес, годный только на то, чтобы лаять и кусаться!
Маргарита сделала ложный шаг и теперь ломала себе голову над тем, как бы наладить сношение с внешним миром, получить оттуда последние вести, послать туда письма, и не просто послать, а так, чтобы они миновали всемогущего Мариньи. Она не знала, что в этот самый час по дороге, ведущей в Шато-Гайар, скачет гонец, выбранный среди первых баронов королевства Французского, скачет затем, чтобы предложить ей весьма любопытную сделку.
Глава II
Его светлость