На краю мира. Андрей Николаевич Ларионов
бесполезные куски дерева, я забрал к себе, которые мог утащить самостоятельно.
День восемнадцатый
Заканчиваются чернила. Скоро я перестану вести дневники. Кажется, я тут застряну и надолго. Тем не менее, я продолжаю писать и вести эти скудные записи, что отличают меня от животных и птиц, которые не осознают своего бытия. Тут частенько я слышу, как пищат какие-то животные в моей пещере. Наверное, это мыши или кто-то вроде них. Мелкие грызуны. Еще я слышу, как птицы распевают свои песни поутру. А над морем мелькают образы чаек.
Когда я смотрю на море вверх, то, кажется, что как и раньше нахожусь на корабле. Там ничего не поменялось. Мятущееся море. Небо то, чистое, то затянутое серо-безликими тучами. И чайки, что кружат над водной гладью в поисках пищи.
День девятнадцатый
Записи свожу до минимума. Экономлю. Истратил свой день на поиски еды и обустройство своего жилья. Нужно еще много работать. Желудок начинает сводить от судорог и болей, потому что я мало ем. Я собираю фрукты, какие тут есть. Дни солнечные и теплые. Море успокоилось, вот только жаль, что корабля моего его уже нет…
День двадцатый
Боже мой, почему ты оставил меня здесь?! Я так одинок в этом месте. Я выживаю на этой безымянной земле.
День двадцать первый
Поиск еды. Нашел ручей с довольно хорошей по качеству водой. Небо отвечает мне на молитвы.
День двадцать второй
Я почему-то думал про своих девушек прошлого, после того, как сумел найти достаточно еды и набить желудок едой с достатком.
День двадцать третий
Чернила кончились. Чернильница, я тебя посылаю к черту! Ненавижу свою чернильницу. Мне не нужна чернильница. Выкинул ее в море, пусть тонет на дне.
Больше не могу изложить свои мысли в моем днев…
Часть 2. На безымянной земле
День двадцать четвертый
Этот день не принес избавления от одиночества Джон Вуду. Он вчера выкинул чернильницу в море. Иногда он разговаривал сам с собой. Так бывает, когда ощущаешь себя особо одиноким. Не было собеседника тут. Корабль «Синяя птица» утонула на берегу, разваливалась по кускам от набегающих волн моря. Море синевой сливалось у горизонта с таким же прекрасным чистым небосводом. Солнце бродило в вышине, заливая все вокруг: пляж, прибрежные заросли неизвестных Джону деревьев. Он ничего не знал об этом окружающем мире. Некогда рожденный в Оксфорде, бывавший лишь в окрестностях своего города, а также пару раз в Лондоне, он ничего не знал об этой безымянной земле.
«Что-то там же будет за тем горизонтом?» – размышлял матрос, устало волоча свои ноги по золотистому песку. Справа от него были скалы черные и неумолимые они стояли гордо насупротив моря, что пыталось разрушить их. Это исполины времени, что застыли, кажется, однажды, когда-то раньше. Их заколдовали. Это было давно. Еще в эпоху гигантов и богов, что боролись за эту землю. Все они погибли, либо умерли, а может, улетели куда-то