Картонная мадонна. Вольное изложение одной мистификации. Татьяна Короткова
о новинках кино – толпы счастливых и нарядных людей вываливали на улицу после сеанса. Большие стеклянные витрины дорогих магазинов переливались всеми цветами электрической радуги, а за их стеклами шло настоящее представление: двигающиеся механические манекены невольно задерживали взгляды прохожих, а иные витрины собирали целые толпы.
Проехали мимо оживленных театральных разъездов, мимо ресторанов, кабаре и игорных домов – Лиля смотрела во все глаза на мужчин и женщин, кажущихся ей безумно богатыми и безумно беспечными. Каждое освещенное окно рассказывало свою историю. Здесь – смеется целая компания, а один, тот, что скалит зубы, мучительно ревнует женщину: она целуется с кем-то на балконе. Здесь двое упоенно танцуют вальс-бостон, и у партнерши – бог мой – короткая стрижка! А вот солидные мужчины молча дымят сигарами и пьют вино, официант обслуживает их сверх всякой меры, смотрит искательно. А вот целый выводок элегантных девушек в меховых накидках садится в блестящий автомобиль и кричит: «К Кюба»!».
Удивительно, сколько жизни в ночном городе!
– Билетные! – поделился с Лилей извозчик, провожая взглядом автомобиль с девицами, – Вот где заработок! Только тута свои дежурют, чужой, как я, не сунься – морду враз начистят. А, говорят, скоро билетики-то отменят. Мне братан сказывал. А он урядником у нас, – Извозчик ударил кнутом лошадь, – Но, залетная!
Лиля поняла не сразу.
Наконец, подъехали к доходному дому на Таврической, она расплатилась – почему-то извозчик посмотрел на нее с жалостью, будто хотел что-то сказать. Но передумал, и залетная умчалась.
До полуночи нужно было еще ждать. Лиля, прячась в тени, встала у Башни, от нечего делать вглядывалась в окна и зябла, больше от волнения. Шестой, подкупольный, этаж светился вовсю. К дому на извозчике подъехал чернявый молодой человек в белом фартуке официанта, выгрузил большой короб с надписью «ВЕНА, ужины на заказ» и поволок короб в парадное.
Затем стали съезжаться гости.
Лиля совсем оробела. Как она явится в незнакомый дом, ночью, такая непохожая на этих элегантных людей? А что, если ее сразу же развернут? Где искать извозчика? Ужас! И почему она не расспросила Волошина обо всем подробно? Скорей бы он приехал!
Гости зачастили, Лиля уже не успевала рассмотреть фигуры и лица. Наконец, решилась, пересекла дорогу и открыла дверь парадного под скульптурами атлантов.
Освещение лестницы было обильным: Лиля загляделась на бра и светильники, на огромный ковер под ногами, на голландскую изразцовую печь, на широкую мраморную лестницу с чистой дорожкой, на телефонный аппарат, стоявший на гладком столике, на плетеное кресло рядом.
– Позвольте ваше пальто! – обратился к ней швейцар, – Или хотите снять наверху?
Швейцар открывал двери всем входящим, а в промежутке сидел на маленькой табуретке. Вот и сейчас он приподнял перед Лилей фуражку с золотым околышем и протянул руку, готовый помочь.
Лиля разрешила снять с нее пальто, оно перекочевало на большую вешалку