Красный космос. Михаил Савеличев
хрустит бумага, что спрятана у самого сердца под слоями пустолазного костюма. Та самая бумага в казенном конверте и со штампом вместо обратного адреса.
Перебежчик…
Перебежчик…
И я такая же, вяло подумала Зоя, почти теряя сознание от запредельного ускорения. Такая же, как он.
– Маэстро вызывает Солиста, иду на подмогу. Прошу продержаться еще минуту, очень прошу продержаться…
Минуту? Минуту можно. Всего лишь шестьдесят секунд гиперзвука. Достаточно на разворот и атаку на врага. Который наверняка списал ее со счетов. Самоуверенный мертвец, который считает, что с офицером советских противовоздушных сил можно справиться, лишь показав свою гниющую морду? Мы не такие морды видали.
И дальше – кошки-мышки.
Заг-пилот оказался крут. Это Зоя готова признать, будь хоть мгновение на такое признание. Но его нет. Выпущенные ракеты он обошел играючи. Даже не соизволил ответить. Зато пристроился в хвост и больше оттуда не уходил, как Зоя ни старалась его скинуть. Она словно тащила его на буксире. Вверх. Вниз. Влево. Вправо. Высший пилотаж, туда, к солнцу. Низший пилотаж, туда, к морю.
Не уйти, не стряхнуть.
И лишь через секунды безумной гонки она поняла, чего он хочет.
Загнать в дыру.
Во все еще разверстую дыру загоризонта событий.
Туда, где только ужас и ничего, кроме ужаса.
А потом он невероятно легко обогнул ее, пристроился в нос, будто подставляясь, – ну-ка, всади мне ракету в сопло! И когда Зоя готова была это сделать, ионные движители истребителя смолкли. И лишь единственная мысль в наступившей тишине продолжала свой бег: перебежчик, перебежчик, перебежчик… Изнуряющая, изматывающая, высасывающая последние надежды на то, что личное поле коммунизма все же поможет, окажется той малостью, которой сейчас недостает ионным движителем, захлебнувшимся в некрополе вражеского истребителя.
Черное пламя вело ее в черную дыру.
И она, как загипнотизированная, следовала за ним.
Пока вдруг откуда-то сверху не ударила ослепительная молния, уродливый вражеский истребитель задрал хвост в нарушение всей физики полета, по его бронированным плитам прокатилась волна, он резко ушел вниз, освобождая падающему истребителю Зои путь туда, где пульсировал разрыв загоризонта событий, похожий на зев колоссального спрута – с мириадами зубов, в венце колоссальных щупалец.
– Соскучилась? – Санин. – Вот уйди от вас в космисты, сразу в беду попадете. Что с движителем?
– Санин? – переспросила Зоя. Ей показалось, что начались слуховые галлюцинации. – Ты где?
– Что с движителем, Солист? – нетерпеливо повторил Санин. – Доложите!
– Да, да, сейчас, сейчас, Маэстро. Слышу вас хорошо…
– Зоя, соберись!
– Так точно, – Зоя стряхнула растерянность. Машина падала. – Отсечение некрополем погасило ионный движитель. Сверхнизкая напряженность поля коммунизма. Ничего не могу сделать. Прием, Маэстро.
– Все